Счастье Рейли
Шрифт:
Через некоторое время появился Рейли.
— Мы завтра уезжаем, Вэл, — предупредил он.
Неделю они провели в Эль-Пасо, три дня — в Сан-Антонио, потом плыли на пароходе из Индианолы, что в Техасе, в Новый Орлеан. Для Уилла Рейли наступило время удач. Ему везло в карты, и он прибыл в Новый Орлеан на три тысячи долларов богаче, чем был в Тусоне.
После этого они посетили Мобиль, Саванну, Чарльстон, Филадельфию и Нью-Йорк.
Потом провели год в Европе. Вэл стал выше и сильнее, научился говорить по-французски и изъясняться по-немецки и по-итальянски.
Он подходил к ним осторожно, во время разговора. Часто на пари наводило упоминание какого-нибудь исторического факта или генеалогического дерева. В генеалогии Рейли тоже хорошо разбирался. Иногда сам факт, что он американец, придавал его собеседникам уверенность в своей правоте. Этому способствовали и манеры Уилла — мягкие, почти извиняющиеся, хотя он бывал и достаточно тверд, когда требовалось. Каким-то образом — Вэл этому очень удивлялся — на пари всегда вызывали Уилла. Рейли постоянно поддерживал свою физическую форму. Он боксировал, фехтовал, ходил в тир, ездил верхом и боролся.
Однако Уилл заметно изменился. Они жили в Инсбруке, и однажды вечером он вернулся домой в плохом настроении. Войдя в комнату, с раздражением или даже с отвращением швырнул на стол пачку денег и посмотрел на Вэла.
— Почему не спишь? Ты слишком молод, чтобы засиживаться допоздна.
— Я не устал.
Уилл глянул на книгу.
— «Фауст»? Где ты ее достал?
— Мне дала одна леди. Та самая, с которой вы разговаривали днем. По-моему, ее зовут Луиза.
— Она с тобой говорила?
— Да, сэр. Спрашивала о вас. Не сын ли я вам.
Уилл помолчал, затем пробормотал себе под нос:
— Значит, мне не поверила. А с какой стати она должна мне верить? Ведь я игрок. — Его голос был наполнен презрением к себе, и Вэл с удивлением посмотрел на него. Он никогда не видел своего друга в таком настроении.
Уилл показал на книгу.
— Прочти ее, а потом прочти «Манфреда» Байрона. Вот единственный Фауст, который вел себя как настоящий мужчина. Все остальные — кучка хнычущих слабаков, которые не научились ничему стоящему.
Вэл не знал, почему Уилл так сказал, но он понял, что его друг в беде.
— А вы научились чему-нибудь стоящему? — спросил мальчик.
Рейли кинул на него быстрый тяжелый взгляд, а потом рассмеялся.
— Да, хороший вопрос, один из лучших, которые я слышал. Я многому научился, но есть ситуации, в которых все твои знания не могут помочь. Вэл, я чертов идиот. Я влез туда, где мне дороги нет.
— Что вы собираетесь делать?
— Играть до конца… насколько возможно. Я взял карты и не собираюсь их бросать.
— А если проиграете?
Уилл подарил Вэлу свою знаменитую ирландскую улыбку, которая озарила его лицо.
— А тогда мне понадобится удача и быстрый конь.
«Ну, — подумал Вэл, — нам не впервой уносить ноги из города». И спросил себя, действительно ли Уилл подумывал
Вэлу было чуть больше десяти, но он прошел тяжелую, опасную школу. На следующее утро, увидев, что Уилл сел на коня и отправился в одиночестве в сторону леса, он пошел на конюшню, где продавались или сдавались внаем лошади. Вэлу и раньше приходилось разговаривать с конюхами и владельцами лошадей. В конюшне стояли два серых коня, которые особенно ему нравились, и теперь, любуясь ими, он спросил:
— Вы продадите этих коней, если я уговорю дядю купить их?
— Продам, — пообещал конюх-итальянец, с симпатией относившийся к Вэлу и Рейли. — Все продается, надо только назвать правильную цену.
Итальянец подождал, пока ушел второй конюх, немец, и шепнул:
— Твоему дяде надо быть поосторожней. Он заработал себе опасного врага.
— Вы наш друг?
Итальянец пожал плечами.
— Мне симпатичен твой дядя. Он настоящий мужчина.
— Тогда продайте мне коней и ничего никому не говорите.
Конюх уставился на него.
— Твои намерения серьезны? Ты же совсем ребенок.
— Сэр, я долго путешествовал с дядей. И знаю его очень хорошо. Он разрешает мне вести дела.
— Да, я заметил. — Конюх потер подбородок. — У тебя есть деньги? Эти кони стоят недешево.
— Да, сэр, я могу достать сколько требуется.
Они немного поторговались, но скорее для проформы. Вэл знал, что чуть-чуть переплатил, но не огорчился. Уилл часто повторял: «Цена вещи определяется тем, насколько она тебе необходима».
— А где ты будешь держать лошадей? — спросил итальянец.
— Отведите их завтра пораньше, когда еще никого не будет на улицах, в красный сарай. Оседлайте и подготовьте к путешествию.
Конюх еще набросил цену за услуги, но для Вэла это маленькое осложнение не представляло проблем. Он рос среди крутых мужчин. Им с Уиллом не раз приходилось срочно свертывать дела и быстро сматывать удочки.
В старом кирпичном заброшенном сарае итальянец частенько встречался со своей девушкой. Иногда Вэл провожал его туда, и до ее появления они сидели, разговаривая и любуясь видом на долину. Потом Вэл оставлял их одних.
Как-то раз, устроившись на траве в прохладной тени сарая и любуясь снежными вершинами Альп, Вэл предположил, что такие высоченные горы невозможно перейти и попасть в Италию или Швейцарию. Конюх возразил.
— Контрабандисты все время ходят через них, знают тайные тропы. Между прочим, — похвастался он, — у меня есть знакомые контрабандисты, и я ходил их тропами.
Припомнив тот разговор, Вэл спросил:
— Почему вы считаете, что мой дядя в опасности?
Луиджи пожал плечами.
— Тут все очевидно. Твой дядя сильный и красивый мужчина. Женщина, которую он полюбил и которая, по-моему, влюблена в него, русская из очень знатной семьи. Говорят, что она приехала сюда, чтобы выйти замуж за человека старой аристократической фамилии. Сосватал ее двоюродный брат, князь Павел. Все складывалось хорошо. Но вдруг появился твой дядя.