Счастливчик

Наумов Алексей

— Так рано! — воскликнула Варя.

— Да, — кивнул брат.

— Он, наверное, проголодался, — сказала Варя.

— Наверное, — согласился мальчик. — Ты со мной?

— Конечно, — решительно ответила Варя, соскакивая с кровати. — Только мне надо одеться.

— Не шуми, а то Степашка и так, кажется, всех уже перебудил.

— Хорошо.

Ребята быстро оделись и осторожно открыли дверь на погружённую во мрак веранду. Степашка радостно подбежал к ним, топая как маленький бегемот, и громко

чихнул, ткнувшись Серёже в ноги.

— Цыц! — прошипел Серёжа, но было уже поздно.

Дверь родительской комнаты приоткрылась и похолодевшие от страха ребята услышали сонный папин голос.

— Что тут такое? Стёпа, ты чего хулиганишь, а?

Ребята вжались в стенку и затаились. Стёпа подбежал к высунувшемуся папе, и они услышали, как папа потрепал его по голове.

— Ну, что, поросёнок? Чего не спишь? Услышал что-то?

При этих словах, Варя сжала руку брата и чуть не вскрикнула. Но Стёпа только ласкался к папе и легонько фыркал, приглашая его поиграть с ним.

— Ну, хватит, хватит, — сказал папа, успокаивая Степашку. — Всё, всё, угомонись. Ложись. Ночь на дворе. Давай, давай… На место… Вот так… Молодец…

Они услышали, как Стёпа вздохнул и покорно поплёлся на свою подстилку. Покрутившись там немного, он с глухим стоном рухнул на неё и засопел. Папа зевнул в темноте и тихо прикрыл дверь. Постояв для верности несколько минут, ребята на цыпочках подошли к входной двери.

— Закрыто, — прошептал Серёжа. — Нужно задвижку отодвинуть. Помоги мне, потяни дверь за ручку, а то скрипеть будет.

Вдвоём, они с очень осторожно и медленно, миллиметр за миллиметром, отодвинули задвижку и так же осторожно и медленно отворили дверь и вышли наружу. Степашка не пытался идти за ними и только пробурчал что-то во сне, уютно свернувшись калачиком на своём месте. Ступая босыми ногами, они бесшумно спустились с крыльца и только тут одели свои ботинки.

— Здесь темно, — сказала Варя, которой было немного страшно. — Я ничего не вижу…

— Иди за мной, — сказал Серёжа. — Только тихо.

Они прошли вдоль дома и приблизились к дверце в фундаменте, откуда явственно раздавался тихое мяуканье и писк.

— Слышишь? — спросил Серёжа.

— Да, — сказала Варя. — Плачет. Лезем скорее.

Также осторожно и медленно они открыли дверцу и забрались под дом. Серёжа вытащил спрятанный под плёнкой фонарик и включил его.

— Как тут холодно, — сказала Варя. — Несчастный Счастливчик! Давай возьмём его домой?

— Нельзя, — строго сказал Серёжа. — Заметят. И к тому же, у него мех густой, я думаю ему не холодно.

— Всё равно мне его жалко, — сказала девочка. — Вот бы он мог спать рядом со мной. Он такой пушистый и мягкий!

Когда они открыли коробку, малыш испуганно притих, но потом, очевидно как-то узнав ребят, запищал

ещё громче.

— Сейчас, малыш, сейчас, — сказал девочка, беря его на руки и прижимая к себе. — Сейчас мамочка тебя покормит. Где бутылочка?

— Вот, — сказал Сережа. — Только молоко ледяное совсем.

— Такое нельзя давать, — сказала Варя. — Нужно тёплое.

— А где же взять тёплое?

— Подержи бутылочку подмышкой, и оно согреется, — предложила Варя.

Серёжа засунул бутылку под рубашку и вскрикнул.

— Ой, какое холодное!

— Тихо, разбудишь всех! — сказала Варя.

— Но оно холодное! — сказал мальчик, пританцовывая на месте. — А долго держать?

— Пока не согреется, — сказала Варя.

— А если не согреется? — спросил Серёжа, — Оно как сосулька!

— Согреется, — заверила его Варя, — только ты крепко держи и не ёрзай.

— Тебе легко говорить, — сказал Серёжа, перекатывая ледяную бутылочку по голому телу. — Надо будет на ночь молоко в дом ставить, и брать с собой, если он будет просыпаться.

— А можно наливать в термос, — предложила Варя. — Когда мы на дачу едем, мама всегда в термос чай наливает, что бы в дороге покушать могли.

— Точно, термос. Отличная идея! — обрадовался мальчик. — Как я раньше не догадался? Термос можно здесь оставлять с вечера.

— А ты сможешь сделать термос, — спросила Варя, которая была совершенно уверена, что старший брат может всё.

— Наверное, нет, — немного подумав, грустно признался мальчик, — хотя я знаю, как он устроен. Но я видел в сарае, на самом верху, лежал старый папин походный термос. Я думаю, он нам отлично подойдёт.

— А папа не заметит? — спросила Варя.

— Если и заметит, — засмеялся Серёжа, — то всё равно решит, что сам куда-то его засунул и забыл.

— Точно, — улыбнулась девочка. — Ну, как там молоко?

— Ещё немного, — ответил мальчик. — Греется…

К тому моменту, когда ребята окончательно замёрзли, молоко согрелось, и проголодавшийся Счастливчик набросился на него с громким урчанием.

— Он такой смешной, — сказала Варя. — Сопит как ёжик.

— А разве ежи сопят? — спросил Серёжа. — С чего ты взяла?

— Мне по телевизору показывали, — гордо сказала Варя. — Может он ёжик?

— Ёжик?! — недоверчиво сказал мальчик

— Ёжик, — сказала Варя, — просто очень мягкий…

— Таких не бывает, — уверенно заявил Серёжа. — И он зелёный!

— А кто же он тогда?

— Папа говорил, что на болотах живут очень редкие животные, которые занесены в Красную книгу и которых мало кто видел. Может он один из них.

— А где можно посмотреть эту Красную книгу? — спросила Варя.

— В библиотеке, наверное, — неуверенно ответил Серёжа. — Я точно не знаю.