Счастливчик

Солодкова Татьяна

– - Ты что?! Просто уволился. Видел же, у нас нелегкие времена, зарплат, считай, нет, вот он и ушел на другой корабль.

Ну да, ну да, из-за "Прометея" и его сплоченной команды я иногда забываю, что люди могут уходить в поисках лучших условий.

– - Смотри-ка, -- привлекаю внимание пилота.
– - А они и правда по наши души.

Крейсер "на хвосте" еще прибавил скорость, стоило нам немного оторваться.

***

– - Ух, -- выдыхаю и растекаюсь лужицей по панели управления. Хочу еды и болеутоляющего. Ненавижу "скачки".

Тим

колдует над смотровым экраном, выделяет и увеличивает отдельные участки, но поблизости нет ни одного судна. Кошусь в его сторону, сил подняться нет. Какие-то неотдыхательные у меня каникулы получаются.

– - Похоже, они ушли по Аквилонской ветке, -- комментирует увиденное.

– - Угу, -- отзываюсь и закрываю глаза. Поспать, что ли?

Дверь ползет в сторону, грохочут быстрые шаги.

– - Ну что?
– - раздается над ухом.

И откуда у капитана столько прыти? Я, кажется, подисчерпал свой запас.

Тим молчит, полностью переложив на меня свои полномочия. Эх...

Поднимаю голову и с преувеличенной бодростью рапортую:

– - "Хвоста" нет. Все отлично!

Роу выдыхает с облегчением.

– - Я уж было подумал...
– - произносит вполголоса, неожиданно показывая свою слабость.

Тут бы мне сказать, что тот корабль изменил скорость, стоило нам ускориться, но решаю зря не трепать капитану нервы. "Хвоста" ведь правда нет.

– - Сигналка работает. В случае если они передумают, узнаем, -- встаю с кресла.
– - Я могу быть свободен?

– - Да, конечно, -- как-то рассеянно отзывается мой новый начальник, все еще вглядываясь в экран, будто пытаясь разглядеть там то, чего не заметили ни мы, ни система.
– - Спасибо.

Удивленно поднимаю брови, услышав благодарность, но прикусываю язык и побыстрее сматываюсь, пока капитан не передумал.

Еда, таблетки -- подвиги потом.

***

Как ни странно, но всеобщие опасения, и правда, оказались напрасными. Должно быть, у страха глаза велики. Нас никто не преследует. Радар не ловит вокруг никакой активности.

Выпив две пилюли вместо одной, положенной по инструкции, и нанеся визит холодильнику, прихожу в чувства и тут же принимаюсь за работу, за которую мне даже положена зарплата. Плевать мне, конечно, на деньги, но как только отступают боль и голод, а мозги проясняются, мне становится банально скучно.

Экипаж занимается своими делами, а я весь оставшийся день вожусь в машинном отделении. Неполадки есть, но ничего глобального или угрожающего жизни экипажа. Докладываюсь капитану, как он просил, получаю разрешение на исправление недочетов, и так до следующей найденной неисправности. Зачем Роу отчет о каждом моем шаге, по-прежнему непонятно, но раз уж ему так хочется, мне не жалко.

К вечеру надоедает и это занятие, перестаю докладывать капитану о своих действиях. Он же меня не трогает, очевидно, рассудив, что я уже закончил рабочий день.

Перед тем как пойти спать, еще раз заглядываю в рубку, где Тим как раз устанавливает автопилот, чтобы уйти. Все по-прежнему тихо.

Я не склонен к паранойе, но такое затишье

настораживает. Неужели бандиты с Альберы так легко спустили бегство нам с рук? А может, я просто пересмотрел фильмов и перечитал книг, поэтому жду, что каждая сюжетная линия будет завершена, а ни один персонаж не появляется зря. Но преследователей нет, а так напугавший нас крейсер просто шел тем же курсом, а затем ушел к Аквилону.

Тим желает мне приятных снов и уходит, без опасений оставляя меня одного в центре управления "Старой ласточки".

Похоже, все мне теперь доверяют. Бессовестно решаю воспользоваться этим самым доверием и синхронизирую свой коммуникатор с бортовым компьютером. Пригодится.

После этого делать мне тут решительно нечего, система работает исправно, поэтому тоже выхожу, закрыв за собой дверь.

Корабль тих, как и всегда в это время суток. Пожалуй, пора спать, чтобы встать с утра пораньше и придерживаться графика, как того требует капитан. Однако у меня с детства аллергия на слово "требует". Добровольно и на чистом энтузиазме я могу свернуть горы, но в ответ на требования у меня срабатывает обратная реакция.

Прохаживаюсь по палубам, заглядывая в незапертые двери и планируя себе фронт работ на будущее. Завтра надо, наконец, заняться роботами-уборщиками, так долго ждущими своего часа. Надеюсь, капитан не заставит меня отчитываться о каждой отремонтированной штуке, а то, чувствую, мой коммуникатор внезапно перестанет ловить сигнал и принимать вызовы.

Ноги выносят меня к смотровой палубе, на которой я не был с той памятной стычки с Диланом. Не знаю, почему не прохожу мимо. Видимо, есть-таки во мне что-то от романтика, и вид космоса по-прежнему манит, как в детстве. Ни один обзорный экран рубки не сравнится с видом со смотровой палубы, погруженной в ночную тьму.

Вхожу и понимаю, что меня посетило дежавю, потому что на диване, точно как и в прошлый раз, сидит Дилайла.

– - Привет, -- здороваюсь первым, уже мысленно готовый к тому, что девушка встанет и уйдет.

Но Ди не делает попыток подняться. Видно девушку плохо, поэтому не могу сказать, что выражает ее лицо, но поза расслабленная, а голос звучит спокойно.

– - Привет, -- откликается эхом.

Подхожу к дивану.

– - Не возражаешь?
– - что-то не хочется мне садиться на пол.

– - Нет, -- девушка настроена вполне дружелюбно, тем не менее отодвигается подальше, освобождая мне место.

Мне бы быть умным и осторожным, чтобы не нарушить хрупкое перемирие, но сдержаться не выходит.

– - Я не кусаюсь, -- комментирую ее перемещение в другой конец дивана.

Но она не злится, наоборот, смеется.

– - Но это не повод прижиматься к тебе под звездами.

Я бы поспорил с этим утверждением, но сегодня не хочется.

Ди больше ничего не говорит, и мы просто сидим в темноте на диване, каждый думая о своем. Хотя на самом деле я не думаю, а рассматриваю ее профиль в тусклом свете, попадающем сюда из коридора. У нее идеальный профиль, лицо, которое я бы нарисовал, будь у меня талант художника. Но способностей к рисованию у меня никаких.