Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
– А на серой «БМВ» кто-нибудь из них ездит? – спросил Антон.
Если и ездит, то на краденой. Да и кто им права даст, отморозкам малолетним?
Дисциплина у них была железная. При появлении Шкета все почтительно замолчали и встали из-за столиков, приветствуя вожака.
– Здорово, волчары!
В ответ раздался дружный вой, который могли бы издавать как молодые волки лунной ночью, так и стая упившихся кокосовой брагой павианов. Собравшиеся в «Кружке» десятка полтора молодых людей подразумевали, естественно, первый вариант. Почти все они были в черных кожаных куртках, у некоторых за поясом имелись травматические
Шкет спустился по ступенькам в крохотный зал, приобнимая губастую блондинку с развитыми формами и вульгарной внешностью. Судя по тому, как она жеманничала, строила глазки и наслаждалась ролью «главной волчицы», ей было не больше 18-ти, а ее обтянутый лосинами широкий зад хорошо помнил школьную скамью. И не только…
Шкет же, напротив, держался уверенно и солидно: не суетился, лишних движений не делал. Он возмужал, окреп, раздался в плечах и уже не напоминал того тощего салагу Виталика Рыбакова, который пару лет назад, по дурости, ограбил собственного отца и едва не был отпетушен в СИЗО. Когда-то он выделялся среди сверстников худобой и высоким ростом, но именно с той поры, со времен 72-й камеры, рост его неожиданно замедлился, словно Шкету по каким-то причинам надоело выделяться. Его макушка застряла на отметке метр восемьдесят, а весь жизненный сок ушел в руки, кулаки и шею. И с лицом тоже что-то произошло – оно огрубело не по годам, стало неподвижным, как глиняная маска, словно и здесь Шкет каким-то образом решил уйти в тень, спрятаться. Хотя той же губастой блондинке, судя по всему, он нравился и таким.
– Шкет, ты не поверишь! Чего было-то! – завопил Крыса, успевший принять за вечер несколько бокалов «ерша» и изрядно окосеть.
– Да, было! Было! Отбуцкали троих бандюков на джипе! – загудели голоса. – Даже четверых! Их ведь четверо было…
Шкет не спеша прошел к центральному столику, ему тут же уступили места. Франц, совмещающий роли владельца, шеф-повара и официанта «Кружки», поднес два бокала светлого и блюдо с жирным шашлыком. Шкет отпил из бокала, не обращая внимания на галдеж, затем громко рыгнул и бросил:
– Ну, так что вы там накосячили?
И посмотрел на Крысу. Крыса, в отличие от него, так и остался худосочным, востроносым и нескладным, как мальчишка-переросток. И даже черная куртка телячьей кожи, в народе именуемая «вэвээской», и выглядывающая из-за воротника татуировка на шее в виде каких-то переплетенных то ли лезвий, то ли когтей не делали его старше.
– Представляешь, вчера катаемся мы такие с Бомбой, Ханом и Мильонщиком, – взахлеб начал рассказывать Крыса. – Ну, думали цыгана одного выловить в Западном поселке, то да сё… А тут по встречке джип какой-то здоровенный прет, представляешь? Ну, с вагон размером, не меньше! И прямо перед нами налево пошел, внахалку так, представляешь? Всю улицу перегородил! Я такой еле увернулся, бампер ему срезал, себе всю правую бочину расцарапал! Остановился такой, ору: все, валим уродов на х…!
Шкет при этих словах не удержался, улыбнулся. Мальчишеский вид Крысы как-то не вязался с грозной командой.
– А Бомба мне: нет, давай их удивим сначала! – завопил Крыса радостно, истолковав, видно, улыбку вожака по-своему. – Ладно, это… Ну, удивим, думаю! Выхожу, а там трое старых козлов навстречу, грабли в мастях, рожи углом. И один там, на гориллу похожий, как попер на меня, как попер… Всю жизнь, грит, будешь мне должен! А у самого глаза по полтиннику, слюной брызжет, от морды прикуривать можно! Я такой спокойно ему, будто ничего не просекаю: да вот, ехал по главной, соблюдал правила, знать ничего не знаю. Ты бы видел, как он пасть раскрыл! С говном сожрал бы! «Мочите, – орет, – их насмерть!» И те двое – на меня! А тут – Бомба с Ханом! И Мильонщик! Выскочили на раз-два-три! Дыц-дыц – одному в рожу выстрелили, второго Бомба ножиком ковырнул! А я тому, горилле, из «осы» прямо в грудянку, тот аж по асфальту покатился! Во, дела!!
Во время рассказа, Крыса то и дело косился на блондинку, следя за произведенным впечатлением. Однако она смотрела куда-то мимо и думала явно о чем-то постороннем. Похоже, что подобные рассказы она слышала здесь не в первый раз и не находила ничего из ряда вон выходящего в том, что четверо пацанов мимоходом избили и покалечили каких-то уголовников.
– И что дальше? – поинтересовался Шкет.
– Откланялись, сели в тачку и домой рванули! – загоготал Крыса. – А они там так и остались валяться на асфальте, как дохлые!
– Так и было, Бомба? – спросил Шкет.
Бомба достал из пивного бокала широкое дегенеративное лицо и важно кивнул. Он, как и Шкет, почти не подрос за прошедшие два года, зато покрылся какой-то ненормально густой рыжеватой щетиной, брил которую крайне неохотно и нерегулярно. Как и прежде, в компании своих он был обычным пацаном, для всех же остальных оставался умственно неполноценным. Такое положение вещей его волне устраивало.
– Крыса все в точку изложил, – прогудел он низким голосом. – Бандосы были конкретные. Рожи, ухватки… Если бы мы им оборотку не дали, они бы нас на куски порвали!
– Мильонщик? Хан?
Шкет повернулся к двум парням, сидевшим за его столиком. Кучерявый и тощий Хан буркнул:
– Все так и было…
Похожий на розовощекого амура Мильонщик заулыбался и развел руками:
– Кто к нам с мечом, как говорится, придет…
Шкет молчал, и «волчары» тоже притихли, ожидая вердикта вожака. Лишь кто-то отвесил звонкую оплеуху Шептуну, который по идиотской своей привычке опять испортил воздух.
– Все правильно! – изрек наконец Шкет. – «Волки» топчут бандосов, «мусоров» и всех остальных – это наше право и наш закон. Цифра, отвесь победителям, что им причитается!
– У-у-у-у!! – поднялся радостный вой.
Губастая блондинка встала из-за столика, привычно задрала свитер и выпрастала из лифчика не по годам развитую белую грудь. Мильонщик первый оказался рядом, положил на нее ладонь, поболтал языком по соску. А-ла-ла-ла!
Цифра рассмеялась:
– Щекотно!
Тощий Хан неуверенно дотронулся до груди, покраснел и отошел в сторону. Зато Крыса вцепился в нее обеими руками так, что Цифра ойкнула от боли – за что сразу же схлопотал от Шкета по шее. Чествование победителей было закончено, вечер продолжался, Франц носился по залу с бокалами, а Цифра уже хохотала над какой-то сальной шуткой Мильонщика, и все было ништяк.
– Вас никто потом не искал? – спросил Шкет у Крысы.
– Не знаю, – сказал тот. – Мы на Западном «бэху» в гараж загнали, там наш человек живет. А потом на «мотор» сели и уехали.
– А сейчас тачка где?
– Здесь стоит, во дворе. А что? Думаешь, эти бандюки по всему городу шарить будут, искать нас? Фиг там! К тому же я номера еще утром поменял. Мало ли серых «бэх» в городе!
– Ладно, – сказал Шкет, разглядывая худосочный анфас Крысы. – А у них что за тачила была?
– Я ж говорю – джип здоровенный!