Щит Королевы
Шрифт:
Если только Крадир не был мертв еще с позднего вечера.
Нет бы мне догадаться потрогать тело! Хотя представления не имею, за сколько часов остывает гном.
Думать о сыне. Вьорка как о теле или покойнике было мерзко и непривычно. Неправильно.
Обе двери открыты. Значит ли это, что через одну из них убийца вошел, а через другую вышел? Но так ли это важно, если я все равно не могу караулить у обоих выходов сразу!
Придется звать на помощь. Но кого? И как?
Разве что…
– Лашши? – тихонько позвал я.
– Вообще-то
Все-таки и мне иногда везет!
– Прости, пожалуйста. – Лучше всего при общении с этими маленькими преданными существами помогало смирение: посторонних они недолюбливали, хотя и испытывали к ним вполне объяснимое любопытство. – Я – Мэтт. А тебя как зовут?
Если бы мне удалось уговорить лашши признать меня за своего…
– Так тебе и скажи, – хихикнул голосок. – Крадир что, про меня не рассказывал?
– Мы с ним не настолько близки, – честно ответил я. – Но должен же у него жить такой замечательный, такой незаменимый…
– Ладно-ладно, – самодовольно оборвал голосок, и из-за котла высунулась остренькая насмешливая мордочка. – Ты друг?
– Конечно, друг, – горячо заверил я. – Он здесь вошел или вышел?
– Вошел. – Существо сразу догадалось, о ком я говорю. – Ушел через большие ворота.
– Давно?
– Он ушел, ты пришел.
Незадолго передо мной… Обидно.
– Кто он? – Я бы не удивился, если бы Крадир познакомил своего лашши по крайней мере с теми, кто часто бывает в доме.
– Самочка.
– Гномиха? – уточнил я.
– Разве что очень худенькая.
Я заторопился к выходу.
– Посидишь с ним?
– Не топочи, хозяина разбудишь! – крикнул вслед лашши.
Его уже ничто не разбудит… Жаль, лашши не видел, что происходило в спальне: шансы найти убийцу таяли на глазах.
Распахнув дверь, я чуть не убил Даларха, взявшегося за ручку с другой стороны.
– Ты что, уснул что ли? – завопил он. – Труба…
– Брат, сейчас не до того, – остановил я его. – Крадир мертв. У себя в спальне. Позаботься о нем, ладно?
– Крадир – что?!!
Полчаса назад я и сам отреагировал бы так же.
– Что слышал. Да, и там еще лашши. Постарайся с ним не ссориться.
Пока я бежал обратно – что-то часто приходится в последнее время бегать, – улицы Брайгена были не так уж многолюдны. Неудивительно: третий колокол еще не прозвонил. А если у Трубы бессонница, это еще не значит…
Так, а ведь по дороге сюда я встретил сразу двоих!
Вряд ли лорд Эрлинг сойдет за самочку, хотя протиснуться в узкую дверцу для мусора эльфийскому послу труда бы не составило. Правда, представить себе лорда Эрлинга, возящегося с полными объедков мешками, оказалось нелегким испытанием для моего воображения.
Признаюсь, я смалодушничал: идти прямо к Трубе было выше моих сил. Убедив Айранта, что не шучу, я позволил себе рухнуть
Прошло около часа. Я ждал.
Дверь отворилась, пропуская носилки с Крадиром. Вьорк, Беххарт и, к моему изумлению, Лиз шли следом. Не знаю уж, то ли Соридель так хорошо поколдовал, то ли вся эта история изменила отношение верховного жреца к людям, но они с Лиз мирно беседовали.
– Вьорк… – Опустив голову, я нерешительно выступил вперед.
– Он жив! – Труба так меня обнял, что синяки от кольчуги держались потом еще пару дней. – Жив, слышишь!
В ту минуту я решил, что король от горя лишился рассудка.
– Жив-жив, – похлопал меня по плечу появившийся вслед за ними Айрант. – Это все Лиз.
И он низко поклонился человеческой жрице.
Когда мы все наконец собрались в оружейной, Крадир уже мог разговаривать, хотя и выглядел как гном, которого не кормили последнюю сотню лет.
– Мэтт, – Труба избегал смотреть мне в глаза, – тут такое дело…
– Я зря поднял тревогу?
Откровенно говоря, мне не было за это стыдно.
– Нет. – Вьорк досадливо махнул головой. – Не знаю, как тебе сказать…
– Давай лучше я, отец. – Крадиру трудно было говорить громко, и он подозвал меня поближе. – В некотором смысле я действительно был мертв. По крайней мере, Лиз старается, чтобы я в это поверил.
– Знаешь, Труба, я, пожалуй, беру назад свои слова про человеческих жрецов, – улыбнулся Беххарт. – Если мы не станем спорить о том, чья ладонь была первой.
Не уверен, что Лиз поняла его: открыв новое месторождение, первопроходец окунал ладонь в светящуюся краску и оставлял на стене свой отпечаток. Но жрица кивнула.
– Просто вы с таким еще не сталкивались. – Она улыбнулась, пожалуй, даже немного виновато. – Заклятие Гудящего Тростника.
Неужели и Фиона станет когда-нибудь такой, как Лиз: тяжеловесной, даже несколько грузной, уверенной в себе, всеобщей матерью, не делающей различия между людьми и гномами?
Я впервые подумал о том, как быстро люди стареют. Вернее, впервые это осознал. Глаза становятся печальнее, в них появляется обреченность – отблеск скорого ухода. Женщины перестают быть женщинами, в лучшем случае превращаясь в нечто доброе и бесполое, в худшем – в злобное и агрессивное.
И все это почти мгновенно. Демиурги определенно были жестоки.
– Мэтт, ты меня слушаешь? – Лиз смотрела на меня с укоризной.
– Что? А… да. Заклятие Гудящего Тростника.
Жрица покачала головой:
– Тогда объясню по-другому. Это все равно что вставить в голову воронку, позволяющую забраться под череп.
Крадир побледнел, и я подумал, что Лиз могла бы быть и поделикатнее. Впрочем, что жрецы, что лекари – иногда кажется, что без этих своих неаппетитных подробностей они просто жить не могут.