Считай звёзды
Шрифт:
— Что с тобой? — задаю в лоб. Девушка мычит, начав вытирать слезы. Хнычет, подавляя в глотке рвущееся рыдание. Хмурю брови, следя за её поведением:
— Просто скажи, хватит драму разыгрывать, — если есть проблема, пускай признает её, что толку ныть без остановки? Янг-Финчер мычит, качая головой. Ладонями накрывает уши, будто её раздражает какой-то назойливый звук, но кроме тишины нас ничто не терроризирует.
— Райли, — требовательно обращаюсь к ней, зная, что рано или поздно она сдастся. — Райли, — повторяю, ледяными ладонями сжав её голени, заставив её явно продрогнуть от неприязни к чужому прикосновению. Не убираю руки, продолжив давить:
—
— Я… — девушка произносит с надрывом в голосе, словно еле удерживает себя от срыва. Заикается, пытаясь вернуть себе ровное дыхание, но тот продолжает оставаться сбитым, поэтому Райли не может говорить спокойнее:
— Я хочу домой, — голос дрожит. Её ответ вгоняет меня в очередной тупик. Поднимаю брови, слегка наклонив голову вперед:
— Эм, идиотизма кусок, ты дома.
Крольчиха лишь качает головой, вновь накрыв свои уши ладонями, и опускает лицо, лбом упираясь в колени. Плач становится громче. Она пытается унять его, вот только тщетно. Пока я стараюсь осознать тайный смысл её слов, девушка вовсе теряет контроль, начав открыто рыдать, как чертов обиженный миром ребенок. Ни с того, ни с сего. Трет глаза, раздирая горло, пока плачет в голос, захлебываясь собственными эмоциями. Серьезно, тут уже клиникой попахивает.
Костяшками стучу по кровати, больно сжав зубами кончик языка во рту, и теряюсь, наконец, поняв, что её состояние реально ненормально. Райли кое-как двигается, рухнув на кровать, отворачивается от меня, укутываясь в одеяло, и плачет, заставляя меня сильнее нервничать.
— Да блять… — встаю на ноги, качнувшись в сторону. Ставлю руки на талию, врезавшись взглядом в затылок надрывающей глотку крольчихи, отказывающейся идти со мной на контакт. Это ненормально. Вот он — мой вердикт.
Знаю, что пожалею об этом, но есть только один человек, способный объяснить мне, что происходит с девчонкой. Может, даже посоветует, что ей дать, чтобы вернуть спокойствие. Мне не нравится перспектива проживания с умалишенной под одной крышей. Её нестабильность напрягает.
Выхожу из комнаты, вынимая из кармана телефон, и с трудом кликаю по номеру телефона, которым надеялся никогда не воспользоваться, но судьба — чертова мразь, раз уж вынуждает меня прибегнуть к данному действию. Слышу, как за спиной рыдает кусок мяса, и проглатываю свой ком в горле, настраиваясь морально на разговор с не самым приятным человеком.
И, как ни странно, он решает мне ответить сразу, в то время как мать игнорирует меня несколько дней подряд.
«Слушаю?» — голос Митчелла полон удивления. Мда, пиздец как рад слышать этого типа, просто эмоции через край.
— Это Дилан, — думаю, он в курсе, так что сразу перехожу к делу. — Тут у вашей дочери, походу, крыша поехала.
Недолгое молчание, за которым следует невозмутимое:
«Как давно?» — так он в курсе? Хорошо, значит, мне не нужно будет объяснять.
— В начале недели началось, — оглядываюсь на комнату, когда до ушей прекращает доноситься рыдания. Успокаивается? Конечно, для слез так же нужны силы. А так она просто выжимает себя, после чего ходит, как бесчувственное зомби.
«Это не так страшно», — у меня появляется предположение, что мужчина на этом хочет оборвать наш разговор, поэтому суетливо тараторю:
— Эй, эй, — пускаю неприятный смешок. — Не так страшно? Она нападает
«Дилан, я сейчас очень занят», — перебивает, вызывая взрыв моего негатива:
— Да ты что, на хуй, а у меня прям уйма свободного времени, которое с радостью потрачу на ту, что пытается меня прибить, — ругаюсь, не сдерживая порыв злости. — Мне поебень, чем вы там заняты, она же ваша дочь, скажите, что мне с ней делать? — и тут же переключаюсь, добавляя. — Кстати, чем вы там так долго занимаетесь? Вы давно должны были вернуться? — уверен, поставленный вопрос вызывает легкое замешательство, поэтому именно его мужчина игнорирует, решая всё-таки удосужиться объяснить, что делать с его, блять, дочерью. Это ещё я не заставляю его приехать сюда и разбираться самостоятельно, а он изначально так открыто посылает меня, хотя предлагаю свою помощь. Ну, на хер. Папаша конченный.
«Ладно, — он прокашливается, стараясь держать тон ровным. — Думаю, у неё просто закончились таблетки».
— Если всё так «просто», — коверкаю его слова. — То не соизволите ли вы сообщить мне, где можно достать эти херовы таблетки? — я на взводе. Я устал. Последние дни толком не спал. Поэтому пусть только попробует вести себя, как мудак, я найду его и четвертую.
«Нам их выписывают, — мужчина долго думает над ответом. — Нужно будет заехать к нашему семейному врачу в клинику, чтобы забрать. Я только могу позвонить ему и предупредить, что вместо меня приедешь ты, чтобы не возникало вопросов».
Отлично, теперь я обязан ехать куда-то. Супер. Но, если это гарантирует мне спокойную ночь, то окей. Можно и поднатужиться.
Оглядываюсь, изучая обстановку в темной комнате. Кажется, Райли совсем выдохлась. Отрубилась. Набирается сил, чтобы потом вновь начать рыдать. Нет, оберегите меня от этого.
Потираю ладонью лоб, еле собираясь с силами:
— Где эта клиника?
«Я вышлю адрес, — мужчина не станет отвечать мне, где он с мамой проводит эти дни, ладно, стоит насрать. — Сейчас тогда предупрежу врача».
Отключаюсь, не поблагодарив. А за что? За информацию? За обязанность покинуть стены дома, когда я вымотан? За то, что оставил меня с этой…
Выдыхаю. Ладонь теперь скрывает сжатые веки глаз. Стою. Морально готовлю себя к выходу на холодную улицу. Вновь оглядываюсь, переступив порог комнаты. Прислушиваюсь. Сопение. Хриплое. Тихо шагаю к кровати, сжав в ладони телефон. Встаю у кровати, изучая мокрый от слез профиль лица Райли, которая даже во сне выглядит так, словно вот-вот разрыдается. Ну, на хер. Лучше правда перестраховаться и сгонять.
Мобильный аппарат вибрирует. Митчелл прислал адрес.
Опять тру веки, устало глотнув кислород. Помнится, мать заикалась о каких-то таблетках, которые крольчиха принимает для костей. И как это должно быть связано с её эмоциональной нестабильностью?
Башка раскалывается на части. Прохожусь ладонью по волосам, потрепав их пальцами, и ставлю руки на талию, уставившись на спящую девушку.
Не пойму. Ни черта.
Понятия не имею, что хуже: ехать в такой мороз в другой конец города, или остаться дома, слушая постоянный рёв соседки? Нет сил и желания разбираться в данном вопросе. Стараюсь ничем лишним не забивать голову, пока сижу за рулем. Приходится ехать дворами, чтобы не попасться патрульным. Прав у меня нет, так сказать. Надо было в тот раз поискать денег для оплаты штрафа, тогда, может быть, не отбирали бы права. Что толку думать об этом сейчас?