Считай звёзды
Шрифт:
Опускаюсь на колени, сунув «оружие» под кровать, и опираюсь на край, собираясь подняться, вот только взгляд цепляет в темноте ещё один предмет. Наклоняю голову, поморгав, чтобы глаза лучше различали вещи. Рукой тянусь к находке, и меня прошибает легкий интерес, когда пальцы касаются натянутых тонких струн.
Нет, это не гитара.
Вытягиваю из-под кровати небольшой музыкальный инструмент, пальцами убирая локоны волос за уши, чтобы не лезли в глаза. Молча смотрю на скрипку, ощутив далеко не слабое потрясение. Хмурю брови, подняв голову, и смотрю на коробки, оставив находку. Поднимаюсь, приблизившись к тем коробкам, что стоят на столе, и открываю одну без труда, поскольку они все не запечатаны. Передо мной прозрачные
И не скажу, что я… Нет, я совершенно не поражена, но живот сводит от озадаченности. На фотографии трое. Женщина, в которой признаю молодую Лиллиан, мальчишка, без вопросов это точно Дилан, и… И какой-то мужчина, честно, не могу предположить, кто это. Подношу фотографию ближе к лицу, изучая незнакомца. Я всегда удивлялась тому, насколько Дилан непохож на Лиллиан, а вот тут видно явное сходство. Это точно отец О’Брайена, или очень хорошо подобранный женщиной ухажер. Сейчас Дилан очень похож на этого человека.
Стоп.
Окидываю взглядом комнату, медленно осознавая.
Он привез меня к себе домой, чтобы я разнесла его комнату? Чтобы я ответила ему тем же? Это же полнейшее безумие, может, поэтому этот тип так нервничал? Бред, не хочу этим заниматься, это полнейшее варварство.
Но Дилан поступил так со мной, так почему я…
Нет, я не он.
Контроль. Терпение. Безразличие.
Вдох. Выдох. Придурок.
Убираю фотографию обратно, аккуратно уложив в коробку, и продолжаю исследовать содержимое, находя множество музыкальных наград. Вряд ли они принадлежат Дилану. Скорее, его отцу. Выходит, они с Лиллиан постоянно перебирались из дома в дом, а этот оставили нетронутым, да и вещи свои бросили пылиться. Часто попадаются просто снимки, которые обычно делают в автоматах в парках. Или тонкие фотографии, маленьких размеров. Такое чувство, что Лиллиан не любила быть перед объективом. Или Дилан нарочно оставил здесь только фотографии с отцом?
Не пойму, с какой конкретной целью он привез меня сюда. Разнесла бы — и что дальше?
Попытка извинения? Очень экзотично для меня. Как разруха здесь вернет мне всё утерянное дома? Никак. Кажется, парень этого не понимает. Он тупо приводит всё к равенству. Я испортил твои вещи — ты вправе поступить так же. Меня подобное не устраивает. Тем более… У меня теперь точно рука не поднимется сделать нечто похожее.
Оставляю первую коробку, переходя к другой. Открываю, постоянно поправляя локоны волос, что спадают с плеч, мешая рассматривать содержимое. Так, тут вроде так же всё запаковано, но поверх предметов лежит неаккуратно сложенная черная кофта. Думаю, она здесь сравнительно недавно, ибо даже пахнет никотином. Мну пальцами жесткую ткань, без интереса отодвигая её в сторону, при этом задев бегунок. И что-то толкает меня изучить узоры на этой небольшой детали, совсем незначительной для восприятия одежды.
На металлической поверхности стоят цифры. Семь и девять. Вроде, ничего толкового, но я свожу брови, мысленно уходя глубже в себя. И приоткрываю рот, медленно уезжая взглядом в сторону.
…Касается бегунка, потянув вниз, а головой прижимается к его подбородку, взглядом цепляясь за блестящий металл. Пальцами водит по гравировке, изучая цифры, пока он не сжимает её пальцы поверх, позволяя девчонке лишь расстегнуть молнию, но не дает снять с себя кофту…
Он точно был в ней. В тот день. Убираю руку от кофты, как от огня, не желая прикасаться, но виновато вовсе не отвращение к тому моменту, просто мне не совсем приятно вспоминать о своей глупости.
Но почему он хранит эту вещь здесь? Вряд
Быстренько скольжу взглядом по мелким вещичкам, разбросанным в ящике, в котором предусмотрены разные отсеки, чтобы ничего не путалось, но тот, кто складывал здесь все эти предметы, явно не сторонник порядка. Ручки соседствуют с упаковками от красок и крышек маркеров. Вот теперь я убеждена, что это комната Дилана. Узнаю его любовь к захламлению. Замечаю кое-что блестящее, поэтому немного наклоняюсь, придержав пальцами пряди волос. Щурю веки. Цепочка. Сомневаюсь, что она действительно из золота, может, неплохо сделанная копия? Осторожно поддеваю её пальцами, тащу вверх. Цепляется, застревает. Приходится выпутывать её из беспорядка. Выпрямляюсь. Поднимаю цепочку к лицу. Смотрю на покачивающийся небольшой кулон. В виде звезды. И не могу сделать вдох.
…Теплые руки женщины осторожно касаются затылка. Тонкая шея девочки, сидящей перед зеркалом, сверкает, благодаря золотистой цепочке, что теперь украшает её бледную кожу…
Быть не может.
…Райли берет пальцами кулон-звезду, улыбаясь и изучая его, а мама опускает ладони на её плечи, наклоняя голову, чтобы видеть счастливое лицо дочери в отражении зеркала. И сама растягивает губы, одаривая ребенка немного усталой улыбкой:
«Нравится?»
Райли не может перестать любоваться подарком на свой день рождения. Она моргает, хлопая ресницами, и поднимает лицо, сверкая карими глазами:
«Она такая красивая», — играет со звездой. Женщина осторожно проводит пальцами по волосам ребенка, убирая локоны за ухо, после чего выражение её лица немного мрачнеет, но быстро сменяется слегка опечаленным:
«Ты знаешь, я не всегда буду рядом».
«Да», — девочка знает, у мамы работа, у мамы мечта, и она уже в таком возрасте понимает её, поэтому так спокойно кивает, улыбаясь.
Женщина продолжает гладить её волосы, находя силы для ответной улыбки:
«Поэтому я хочу всегда чувствовать с тобой связь», — Райли — маленький ребенок, верующий в любые слова, сказанные тем, кому она доверяет. И сейчас она отвлекается от кулона, полностью одарив мать вниманием. Женщина пальцами осторожно лезет себе под блузку, вынимая цепочку, на которой покачивается такой же кулон-звезда, от вида которого Райли заливается восторженным писком:
«Мы сможем чувствовать друг друга? А общаться? Общаться так можно?» — это настолько наивно, но женщина лишь шире улыбается, поднимая пальцами свой кулон и поднося его к лицу ребенка:
«Просто сожми его, сосчитай все звёзды… — прерывается, еле скрыв сомнение в голосе. — И тогда я приду»…
***
Существуют вещи, которые нет возможности вернуть. Существуют люди, которые испытывают боль, пока имеют связь с тем, что давно остается за спинами их жизни.
Этот дом — место скопления прошлого, которое, по мнению Дилана, уже не вернуть. Все вещи — отрывки воспоминаний, и ему проще оставить их здесь, словно таким образом выкинуть события из головы. Самовнушение. Это работает. Отчасти.
Дилан стоит в небольшой гостиной, грея замерзшие ладони в карманах. Напротив комод с фотографиями в рамках. Парню не требуется снимать слой пыли, он и без того знает, что и на каком снимке запечатлено. Каждый кадр — отдельное воспоминание, которое нет нужды хранить в сознании, пока есть возможность оставить всё здесь. Поднимает взгляд выше, настороженно прислушиваясь. Тишина. Она сбивает с толку. По его мнению, это лучшее решение. Тот самый вариант попросить прощения. Дать возможность Райли ответить тем же. Так будет правильно. Прикусывает губу, нервно дергая ткань внутри карманов.