Сделка страсти

– Папа, я наотрез отказываюсь делать это.

Фредерик Тейлор, нахмурив брови, обратился к молодой женщине, сидящей за столом напротив него.

– Но ты не можешь. Я заключил контракт. Упрямство на лице собеседницы сменилось недоумением.

– Контракт? Что еще за контракт?

– По которому ты должна выйти замуж за Питера Фарнзворта.

– Что? – От волнения Меган Тейлор поднялась со стула. – Отцы больше не сватают своих дочерей. Ты знаешь, это похоже на средневековье!

– Прости, – спокойно сказал Фредерик, – но мне казалось,

В течение нескольких секунд Мег смотрела на отца и пыталась понять, что заставило его продать свою дочь, как продают ненужный участок земли.

– Почему ты это сделал?

– Я тебе уже говорил: я думал, что так будет лучше.

– Лучше для кого? – резко спросила она, пытаясь обуздать свой вспыльчивый характер.

– Для всех, – не менее резко ответил Фредерик. – Кроме этого, ты сама виновата, Мег. Вот уже пять лет я прошу тебя найти себе мужа, и все эти пять лет ты игнорируешь мои слова. Но теперь, когда мои дни уже сочтены, я должен был что-то предпринять. Я хотел бы, чтобы кто-то позаботился о тебе… после моей смерти.

– Папа, успокойся. – Впалые щеки отца Меган неожиданно покрылись красными пятнами. – Ты же знаешь, доктор запретил тебе волноваться.

Фредерик сделал глубокий вдох, надеясь успокоить участившееся биение сердца.

– Тогда не расстраивай меня.

– Прости. – Она быстрым шагом подошла к отцу и нежно положила легкую руку на его костлявое плечо. – Папа, я не нуждаюсь ни в чьей заботе. Я не ребенок и могу позаботиться о себе сама.

Фредерик почувствовал уже знакомую тяжесть под сердцем и привычными движениями пальцев начал растирать левую сторону груди.

– Я знаю, что ты не ребенок, – раздраженно проговорил он.

С каждой минутой боль в груди усиливалась, лицо становилось все бледнее и бледнее.

– Тебе уже за двадцать, а ты все еще не замужем. Я должен был позаботиться о тебе.

Мег ожидала этого разговора и хорошо подготовилась к очередной битве с отцом.

– Сколько раз мы говорили об этом? Почему ты не можешь понять, что я не хочу выходить замуж?

– Это же ненормально! – Теперь, когда внезапная боль стала понемногу утихать, его голос зазвучал тверже. – Все девушки хотят замуж. Вот посмотри на свою сестру. Они с Лоренсом женаты уже десять лет.

– Именно поэтому я и не хочу, – пробормотала Мег.

– Но Виргинии очень нравится быть и женой, и матерью.

– Возможно, хотя я и не знаю почему. Домашние дела и дети – единственное занятие в ее жизни.

– Но, Меган, готовить, убирать, рожать и воспитывать детей должна каждая женщина!

– Ах, папа! – Вздохнув, Мег села рядом с отцом и взяла его сухие и тонкие руки. – Прошу понять меня. Я не похожа на других девушек. Я люблю независимость. Люблю хозяйничать на нашей лесопилке. Но Питера Фарнзворта я не люблю.

– Это и не страшно. Люди женятся каждый день, совсем не любя друг друга. И лишь немного спустя к ним приходят чувства.

Мег закрыла глаза и попыталась успокоиться. «Не сердись. Это ни к чему хорошему не приведет», – сказала она себе.

– Папа, я хочу, чтобы ты выслушал меня. Я не просто не люблю Питера. Я его ненавижу. И пусть даже он останется единственным мужчиной на планете, я все равно не соглашусь

Фредерик посмотрел на свою любимую дочь. Она была необыкновенно красива, стройна и изящна, с блестящими на свету темными волосами и мягким взглядом карих глаз. Точно такая же, как и ее мать – обаятельная и жизнерадостная женщина, которую он любил так страстно и ради счастья которой отдал всю свою жизнь.

Он ненавидел себя за то, что переложил свое бремя на плечи Мег, за то, что обменял дочь, как меняют лучших скакунов на ипподроме. И хотя контракт с Джорджем Фарнзвортом оказался самым трудным в его жизни, дело было сделано, и она должна принять условия контракта.

Ко всему прочему, успокаивал он себя, несмотря на возражения дочери, ей будет только лучше, если она выйдет за Питера Фарнзворта. Фредерику оставалось жить несколько месяцев, и после того, как он простится с этим миром, Мег останется одна, без всяких средств к существованию. Подписанный контракт облегчал страдания старика, и, как бы ни было очевидно отвращение Меган к Фарнзворту-младшему, он не сомневался, что это чувство пройдет вскоре после их свадьбы.

– Меган, – устало произнес он, – контракт уже подписан, и, даже вопреки твоему желанию, ты должна выйти замуж за Питера. Прости, если это тебе причиняет боль, но другого выхода нет.

Меган выпустила руку отца и беспомощно стала ходить по комнате.

– Мне уже двадцать один. Без моего согласия ты не можешь выдать меня замуж.

Фредерик посмотрел на свой нетронутый завтрак и пробормотал:

– Однако это не контракт о твоей помолвке. Мег повернулась и недоверчиво бросила взгляд на отца.

– Тогда о чем ты говоришь? Что же это за контракт?

– Это деловое соглашение.

– Деловое? Какие у тебя дела с Питером Фарнзвортом?

– С ним – никаких. Соглашение подписано с его отцом.

Мег быстрым шагом обогнула край стола из красного дерева и вновь села.

– Папа, хватит загадок. Я хочу знать, что все это значит.

Настал тот тяжелый момент, когда Фредерик должен был раскрыть свою страшную тайну, столь позорную, что даже его любимая жена так и не узнала о ней.

– Это произошло много лет назад, – заговорил он, – когда я взял взаймы у Джорджа Фарнзворта большую сумму.

– Я знаю. Он одолжил деньги на постройку лесопилки. И ты должен был их вернуть несколько лет назад.

Фредерик покачал головой и отвел свой взгляд, не желая смотреть в глаза Мег.

– Нет.

– Что? – Она открыла рот от удивления. – Почему? Я знаю, что дела на лесопилке идут отлично. И с тех пор как я начала помогать тебе, мы заработали хорошие деньги.

– Да, в последний год дела шли замечательно. Чего нельзя сказать о предыдущих годах. – Фредерик посмотрел на дочь и, увидя испуганное лицо Мег, вздрогнул. Затем он попытался успокоить ее. – У меня всегда были деньги. По крайней мере их было достаточно, чтобы построить этот дом и обеспечить хорошую жизнь твоей матери, сестре и тебе, но их никогда не хватало, чтобы вернуть мой долг Джорджу. Долгое время он не придавал этому значения, но теперь, когда я болен… – Внезапно разговор прервался, и Фредерик разразился сухим болезненным кашлем. – Он требует покончить со всем этим.