Сделка

Маркус Галина

– Ты что, подслушивала?

– Не подслушивала, а слышала.

– Не обращай внимания. Вопросы финансирования – постоянная головная боль. Это проблемы Палыча, а не мои.

– Мне показалось, что речь о тебе…

– Слушай, я ведь уже объяснял… Одному м… у я сильно не нравлюсь. У него есть свой протеже. Это мы уже проходили, не грузись, ладно?

Он изобразил улыбку и погладил ее руку. Остаток дороги Саша старался разговаривать и шутить, но периодически надолго замолкал. Однако когда они въехали в Москву, стал выглядеть веселее. Ира не сразу поняла, что везет он ее не в Чертаново, а

к себе домой, на Фили.

– Саш… Уже поздно, мне мама будет звонить.

– А ты позвони ей сама, вот и все, – беззаботно ответил он.

В таких красивых домах Ира еще не бывала. Брюсов оказался владельцем шикарных апартаментов в модной кирпичной новостройке. Сама Ира жила в неплохой, на ее взгляд, двушке, доставшейся ей от бабушки, но никогда раньше не видела комнат такого размера. Ирина прошлась по квартире, огляделась. Относительный беспорядок был только в его спальне, остальные помещения блестели чистотой. Сразу чувствовалась женская рука – мужчина так убраться попросту не способен.

Брюсов бросил сумки посередине комнаты.

– Обустраивайся, – весело заявил он и обнял ее за плечи.

– А кто у тебя убирается? – не выдержала Ира.

– Приходит женщина.

– Я и не подумала, что у тебя есть слуги.

– Это недорого, и ты можешь себе позволить. Завтра заедем после работы в Чертаново, возьмешь все, что надо.

– Ты хочешь, чтобы мы жили вместе? – поняла она, наконец.

– А ты предлагаешь гулять вечерами по набережной? Ир, я хочу быть с тобой. Тебя это удивляет?

Она еще раз огляделась по сторонам. Красиво, что там говорить. Видела бы это Верка…

– Хорошо, – внезапно согласилась Ира, – но только условие.

– Сколько угодно, – довольно улыбнулся Брюсов, наверное, рассчитывая на список необходимых для ее переезда вещей.

– Мы будем жить у меня, – заявила она.

– Шутить изволите?

– Нет. Чтоб ты мог уйти, когда захочешь. Это лучше, чем выгонять меня отсюда, правда? И у тебя будет, куда отступать.

– Я не собираюсь никуда отступать! Это ты, наверно, меня выгнать планируешь, если что не по тебе, так?

– Может, и так.

– А, вот ты и призналась!

– Угу.

– Дело, небось, снова в Лизе? – он досадливо поморщился.

Иру поразила его догадливость.

– И в этом тоже, – честно призналась она. – Ты ведь жил с ней… здесь.

– Не буду врать, что ее здесь не было, но жил я всегда один. Ты первая, кого я…

– Все равно, это не главное, – прервала Ирина.

– Короче, Ир, не выдумывай. Полная чушь!

– Саша, я не ломаюсь, пойми. Ну, не могу я… Ждать тебя здесь по вечерам, одна, в чужом доме… И размах этот угнетает. Слишком уж все богато.

– То есть сиди теперь на своем шестке? Чем плохо улучшить качество жизни?

– Тем, что я этого не заслужила. И не хочу себя чувствовать Золушкой на твоем балу.

– А если бы ты вышла замуж за миллионера? Тоже привела бы к себе?

– Я ведь не замужем за тобой, верно? – тихо произнесла она.

Александр несколько секунд молча мерил шагами комнату.

– Уперлась, да? – наконец, раздраженно выговорил он.

– Да, – твердо ответила Ира.

– Хрен с тобой. Поехали к тебе, – резким движением он снова закинул сумки на плечи, –

и если ты рассчитываешь от меня отделаться – дудки!

– А ты не хами, – ответила она, но на душе у нее полегчало.

Почувствовав себя виноватой, что заставляет человека покидать свой дом, Ира дотронулась до его плеча:

– Спасибо, Саш.

– Угу. Поехали к твоим чертановским бабкам. Хоть им радость – будет, что обсудить. И где мне машину там ставить, скажи на милость?

***

Машину благополучно пристроили на стоянке недалеко от дома. Охранники клятвенно обещали бегать вокруг нее всю ночь ради такого человека, как Брюсов.

А ему даже понравилось жить в Чертаново. Ира видела – Брюсову комфортно. Ему нравилось забирать ее с работы, вести по пробкам домой. Пробки? Не важно! Они же находились в машине вместе, а значит, время, проведенное в дороге, потерянным не было. Потом она готовила что-нибудь на скорую руку, а он с удобством устраивался на крохотном диванчике в маленькой кухне, и на лице у него было написано прямо-таки кошачье удовольствие.

Любовная лодка радостно плыла по волнам быта, и не думая о них разбиваться. Зная нелюбовь Иры к кулинарии, Саша, когда отдыхал после съемок, иногда сам подходил к плите, но чаще они ездили ужинать в ресторан. Брюсов оказался на удивление неприхотлив и даже аккуратен – настолько, насколько это вообще возможно. Правда, у него была дурная привычка – засовывать грязные носки под диван и забывать там. Но Ира почти не ворчала. Она и не знала раньше, что убирать и стирать за любимым мужчиной может быть настолько приятно.

Картинка выглядела идеально, даже слишком для того, чтобы Ира могла избавиться от страха. Иногда тревога охватывала ее с такой силой, что она впадала в настоящую, ничем не объяснимую депрессию. А поделиться было не с кем. Вера, наверное, считала, что подруга должна быть на седьмом небе от счастья. Ну, не рассказывать же Брюсову, как она боится его потерять! С ним Ира старалась держаться уверенно и независимо.

Но Саша по-прежнему не давал повода в себе сомневаться. Был нежным, ласковым. Иногда они ссорились, когда ей казалось, что он на нее давит, а ему – что она упрямится. Но это всегда заканчивалась сценой страстных признаний и любви. Брюсов даже побеседовал однажды по телефону с ее мамой, совершенно очаровав ее. Представился он просто Сашей. И теперь мать рвалась с ним познакомиться, но Ира твердо решила избегать подобных встреч, и пока это ей удавалось. Мама недоумевала, но решила, что Ира прячет своего жениха просто из суеверия, и, в принципе, была недалеко от истины.

Кстати, мама Брюсова, напротив, никакого желания знакомиться не испытывала. Саша дал ей телефон чертановской квартиры, но она, если звонила, только официально подзывала сына, общаясь с Ириной, как с его секретарем. Женщину можно было понять – стоило ли обращать внимание на очередные Сашкины фокусы? Наверняка она думала, что все это несерьезно. И, очевидно, не только она, в чем Ира вскоре смогла убедиться.

В декабре Брюсов снова играл в том спектакле, после которого они познакомились. Утром двенадцатого, провожая Ирину на работу, он спросил как будто между прочим: