Сделка
Шрифт:
— Ты куда?
— Спи, я скоро вернусь, — вместо того, чтобы направиться к двери, Артур подошел к окну и вспрыгнул на подоконник.
Открыв створу, он раскрыл руки и прыгнул вниз. Я вскрикнула и бросилась к раскрытому окну. В темноте я видела только его силуэт, который плавно опустился на землю, и в следующее мгновение ветер, только что опустивший рыцаря на твердую поверхность, рванул в мою сторону и створка окна закрылась.
Спать я естественно не могла. Даже не потрудившись одеться, я мерила шагами комнату. Куда он пошел? Зачем? Вернется ли? Последняя мысль прочно обосновалась в моей голове и не давала покоя.
Артур.
Оказавшись на земле, я быстро пошел к неприметной подворотне, в двух кварталах от таверны. Меня поразила тишина, царившая на улицах. Столица не спит круглыми сутками, но сейчас появилось ощущение, что город вымер. Что происходит?
Очень быстро я добрался до того места, в которое стремился попасть. Подойдя к одной стене в этом тупике, я быстро отсчитал четвертый кирпич в девятом ряду снизу и нажал на него, затем, выждав три такта, нажал дважды уже без перерыва. Старый механизм пришел в движение, и прямо в стене образовалась низкая дверь. Уж на что я невысокий, но и то, мне пришлось пригнуться, чтобы протиснуться внутрь. Дверь тут же исчезла за моей спиной.
Нашарив рукой стоящий справа от меня ящик с факелами и зажигательными палочками, я вытащил по одному и то и другое. Зажечь факел было делом нескольких секунд.
Блики огня заплясали на стенах подземного перехода, ведущего прямо во дворец, точнее в крыло, занимаемое королевской семьей. Когда-то давно отец специально провел меня по нему. Затем меня вывезли в город с завязанными глазами, и заставили найти этот ход, чтобы я по нему вернулся к ожидавшему меня на той стороне отцу.
Я не знал, устраивали ли такое же обучение Бэртхому, поэтому шел вперед очень осторожно, постоянно прислушиваясь к тому, что происходит вокруг.
Перед выходом я остановился, затушив факел в стоящем слева ящике с песком, и на ощупь засунул его в такой же ящик, как и тот, из которого я его взял.
Постояв немного перед стеной, я пытался услышать, что происходит на той стороне. В отличие от проходов, пронизывающих сам дворец, здесь не было «глазка», поэтому я должен буду действовать на свой страх и риск.
Мне повезло. Когда я выскользнул в альков, укрывающий вход в туннель, в коридоре никого не было. И это было странно. А где, собственно, охрана? Бэрт слишком легкомысленно относится к собственной жизни. Или он абсолютно точно уверен, что убил меня, поэтому ему нечего опасаться? Династия не менялась с момента Империи. Это как-то было связано с магией, охраняющей ее. Вроде, никто не мог надеть корону, кроме наследника, в котором течет кровь королей Кситиона. Если у короля не было прямых наследников, а иногда случалось и так, то маги устраивали поиск крови. В один прекрасный момент им это надоело, они плюнули и создали гобелен Рода, на котором появлялись все носители крови с момента рождения. Это было удобно и исключало любые ошибки. Именно поэтому я не волновался насчет своих прав на корону. Если Бэрта не будет, то одеть ее, кроме меня, будет просто некому. Я проверял, на момент смерти отца мы с братом были единственными живыми носителями крови королей.
Еще раз оглядевшись, я нырнул в следующий потайной ход, вход в который располагался в алькове напротив того, из которого я только что вышел.
Пройдя
Вот здесь был глазок, к которому я приник. Смотровое отверстие было расположено таким образом, что гостиная была видна полностью. Практически сразу я увидел Бэрта, который лениво развалился на диване и наблюдал, как хорошенькая служанка расставляет на столе тарелки с различными деликатесами.
Девушка была зажата и постоянно вздрагивала. Внезапно Бэрт поднялся и подошел к девчонке. Я поморщился. Наблюдать за любовными игрищами братца у меня не было никакого желания. Я уже хотел отойти от глазка и подождать, как вдруг меня привлекло поведение девушки. Обычно служанкам льстит такое внимание со стороны членов королевской семьи, которое они очень редко обращают на прислугу, воспринимая ее как мебель.
— Не надо, прошу вас, — по лицу девушки потекли слезы.
— Заткнись, — протянул Бэрт, беря со стола нож для разделки жаркого.
Раздался треск разрываемой ткани, и я увидел, что все тело девушки покрыто еще не до конца зажившими рубцами. Меня передернуло от отвращения, не знал, что Бэрт склонен к подобным играм.
Тем временем Бэрт толкнул девушку, и она упала грудью на стол. Братец тем временем взял с дивана хлыст. Когда на обнаженной тонкой спине появилась первая красная полоса, девушка закричала.
Дальнейшее не смог бы предсказать даже Оракул. Чем приглянулась Бэрту девушка, было не совсем понятно, но очевидно «развлекался» он с ней так не впервые. Всему когда-то приходит конец, и терпению девушки тоже, а может, ее разум, не выдержав издевательств, покинул ее, ведь служа во дворце, она могла предполагать, что ее ждало дальше.
Невероятным образом извернувшись, девушка схватила нож, брошенный на стол Бэртом, и вонзила его в грудь своему насильнику. Затем, выдернув его, она ударила Бэрта еще раз.
Брат недоуменно посмотрел на свою грудь. Белоснежная рубашка быстро окрашивалась кровью, а девушка, совершенно не понимая, что делает, это было видно по ее обезумевшему взгляду, наносила удар за ударом.
Бэртхом упал лицом на ковер. Его лицо было повернуто в мою сторону, и открытые глаза уже невидяще смотрели прямо на меня.
Я ничем не мог помочь этой несчастной служанке, только избавить ее от участи, по сравнению с которой «забавы» Бэрта действительно могли показаться невинными развлечениями. Наши палачи очень изобретательны.
Приняв решение, я проскользнул в комнату и обхватил девушку сзади, зажав нож в ее руке своей. Она даже не сопротивлялась, когда лезвие точно вошло под левую грудь, только едва слышно выдохнула. Осторожно уложив тело на ковер, я шагнул к Бэрту. Ему уже ничем нельзя было помочь, да я и не собирался.
Стараясь не повторить ошибок самого Бэртхома, я дождался, когда жизнь полностью покинет его тело, и только после этого скрылся в потайном ходе.
Мне было не по себе. Я не жалел о смерти Бэрта. Я сам шел во дворец, чтобы попробовать забрать его жизнь. Мне было тошно из-за гибели девочки, которую я убил. Разумом я понимал, что это было необходимо по нескольким причинам, но лучше на душе от этого не становилось.
Вернулся я в таверну тем же путем, что и вышел, через окно. Ветер послушно поднял меня наверх. Этому фокусу я научился во время своих ночных бдений по дороге в столицу.