Сеанс длиною в жизнь
Шрифт:
Мужчина довольно заулыбался, о чем свидетельствовали не губы, а «гусиные лапки» в уголках глаз. А на меня лишь мимолетно, но понимающе, взглянул.
– Милости прошу к столу. Проходите в эту комнату, все необходимое у меня там.
Глядя на этого приветливого хозяина берлоги, в голове просто не укладывалось откуда у юной Скарлетт такие пугающие вещи в словах звучали. Да, мужчина запущен, вид еще тот, но довольно таки мил и учтив. Неужели жители этой деревушки и вправду так жестоки, как и десятки лет назад?
Мы с Василиной Степановной одновременно зашагали в предложенную нам комнату, которая, кстати говоря, была поприличнее всего, что было «до».
ГЛАВА 18
На окнах пусть старенькие, но к удивлению чистые, висели занавески (скорее всего вышитые
– Ну, гости дорогие, присаживайтесь, а я сейчас все приготовлю.
Мы молча сели на довольно таки крепкие, хоть и старые, стулья со спинками, а хозяин все время наполнял стол всякой всячиной. Каждый раз как он открывал, мне уже стало казаться - магический шкаф, на столе появлялись все новые и новые предметы. Красивый, возможно даже серебряный, сервиз именно для чайных церемоний. Чайные ложечки, сахар, варенье, печенье, конфеты и даже пучок свежей мяты. Вся посуда была кристально чистой, чай безумно ароматным, а варенье безусловно вкусным. Но я все равно не изменила своего решения – ничего не есть и не пить в этом доме. Хотя, признаться, соблазн был, а живот предательски урчал.
– Вот, пожалуй, и все. Чем богаты, как говорится, тем и рады. Угощайтесь, милые дамы. – Присев к нам за стол, радостно проговорил Юрий. – Спасибо что зашли. Я уж, если честно, и не помню, когда гостей почивал. Да что там, в этой деревне такого не бывало. А вам спасибо, на добром слове.
– Это вам, спасибо, Юрочка, что не прогнали чужих и незнакомых, но любопытных до ужаса, залетных пташек.
– Потому и не прогнал, что «залетные». Местные сюда ни ногой. Так, изредка обращаются ко мне, когда помощь требуется. Ну там, огород вспахать, сено выкосить, или коров выпасти, или дрова нарубить. Да мало ли еще что. Сами берегут свои силы, даже переступают через отвращение и страх ко мне, лишь бы избавить себя от не легкого физического труда, я ведь мужик крепкий. А так, никому я здесь не нужен, а если даже и интересно чем я тут занимаюсь, все же народ боится в окна ко мне заглянуть – вдруг я как раз кровь пью. – Взрослый мужчина по-детски сгримасничал и оскалившись даже зарычал. – Я ведь не просто человек, я человек-зверь!
Стоило Юрию закончить, как в комнате раздался смех, очень напоминающий раскаты грома. Мужчина смеялся от души, словно анекдот только что рассказал, а не суровую правду жизни. А я смотрела на него и думала о том, как важно в нашем жестоком мире иметь хорошее чувство юмора и быть оптимистом.
– И что же вы, вот так, зная отношение всех окружающих к вам, все равно живете здесь? Не хотелось ли распрощаться с Гарбузиным, ведь судя по всему, ничего хорошего для вас, в нем нет? – вкусно потягивая чай включалась в разговор Василина Степановна, кто-кто, а она уж точно знала, о чем говорит.
– Нет. Не хотелось и объясню почему. Я ведь в детдомах да приютах рос, искренне ненавидя свою мать, которая меня бросила. Я клялся стоя на коленях в маленькой церквушке, что обязательно отыщу женщину, которая соизволила дать мне жизнь, но даже не попробовала взять на себя не легкое материнское бремя. Будучи ребенком, я часто плакал по ночам, не понимая за что со мной так поступили. Окончив интернат, ПТУ, и получив назначение в Гороховку, Хмельницкой области, на должность комбайнера, я послушно туда отправился. Женился, развелся, когда узнал, что жена часто с бригадиром любит по ночам гулять. А когда семейная жизни закончилась, вспомнил свое детское обещание и отправился на поиски женщины, которая подарила мне полную огорчений и боли, жизнь. Отыскать свои корни было не просто, но спустя какое-то время, чудо свершилось. Вы даже представить себе не сможете, как больно мне было узнать правду о своем появлении. Я до сих пор прошу Господа простить мне проклены, которые я слала на материнскую душу. И дня не проходит, чтобы я не вспомнил и не заплакал о матери. Она подарила мне жизнь, отдав свою, а я… Но на этом, как вы понимаете, мои печали не закончились. Поселившись на своей исторической родине, я активно стал наводить справки о маме, и все что слышал, заставляло вновь думать о ней ужасные вещи. Она была обычной деревенской шлюхой, а я ублюдком. Чему тут радоваться? На некоторое время я ушел в себя и перестал активно общаться с односельчанами. Мне хотелось уединиться и хорошенько подумать о жизни. Осознать все. Пересмотреть тот промежуток жизненного пути, который остался за плечами. Найти силы и ориентиры двигаться дальше. Но когда мне вновь захотелось человеческого общества, было уже поздно. Месяца хватило, чтоб меня окрестили психом, дебилом и чуть ли не людоедом. Хотя это я до сих пор не исключаю, может просто не доводилось слышать о себе такое, но подобные мысли в мозгах этих людишек вполне могли зародиться. И тогда я понял, что мне никогда не узнать правду о своей матери. До меня очень быстро дошло, что ее могли оболгать точно так же, как меня. Люди легко могли заклеймить ее «шлюхой» и «сумасшедшей» просто так. Потому что им так хотелось. Потому что они просто не понимали ее и потому, что она не вписывалась в их узкое понимание, каким должен быть человек. Придя к такому выводу я решил - чего бы мне это не стоило, останусь в этом болоте и буду своим только видом, портить «идеальные» жизни всех тех, кто так умело превращает людей в ничтожества и отбросы. Я нарочно не отстраиваю дом, так как мне порой кажется, мама навещает меня в нем, да и прикасаясь ко всему хламу пытаюсь понять и прочувствовать, какой она была. Может какая-то доля правды во всем что я слышал, судя по разнообразию немецко-русского гардероба в сенях, и есть. Но уверен, моя мать не была ни слабоумной, ни алкоголичкой. Да и все, что с ней случилось, было не просто так. Я это чувствую – вот здесь.
Юрий с огромной тоской в глазах закончил, указывая на левую грудь своей огромной рукой. А Василина Степановна начала, едва сдерживая слезы.
Она поведала этому огромному мужчине всю правду о его матери, ничего не утаила. Она не скрывала того, что Домна действительно опустилась, но и не скрыла ни одной детали того, почему это произошло. Василина Степановна открыла Юрию ту правду, которая была не ведома ни одному живому человеку на этой планете. Правду о том, какой доброй, преданной, чуткой и любящей была его мать. Еще старушка охотно поделилась и тем, что Домна была писаной красавицей и легко объяснила причины ненависти и зависти, как со стороны мужчин, так и со стороны женщин. Не утаила пожилая женщина и моменты из своей личной истории близкого общения с Домной, а в конце добавила, что пусть разговор между ними состоялся всего лишь раз, каждое сказанное Домной слово оказалось весомым и важным. Она рассказала взрослому мужчину такую нужную и важную для него правду, чтобы он мог гордиться своей матерью и жить с чистой душой и спокойным сердцем.
Василина Степановна и Юрий, воодушевленно болтали не жалея ни слез ни смеха. А я все время исполняла роль немого, но безумно благодарного за все, что становилось мне известным в эти минуты, зрителя. Для меня это была самая важная в жизни практическая психология. Медленно, но уверенно я осознавала, что различие между людьми есть, причем не всегда они зависят от воспитания, образования, окружения. Просто есть люди и есть твари. Всего за пару дней я убедилась в том, что жесток не мир в котором мы живем, жестоки сами мы – люди.
Не знаю точно, сколько прошло времени, прежде чем мы вновь оказались в моем комфортном автомобиле с истерически орущим Рыжиком.
– Прости, малыш. Я ведь не думала, что мы задержимся. Беги, прогуляйся минутку, вижу, что уже невтерпеж.
Еще несколько не долгих минут, пока котенок проделывал свои процедуры, Василина Степановна общалась с Юрой, стоя у дома. Когда же малыш сам запрыгнул в машину, моя пассажирка, вооружившись парой баночек презентованного Юрой вареньем и небольшим пакетиком ароматного чая, распрощалась с ним и тоже разместилась в «жуке».
Первую половину пути Василина Степановна восхищенно болтала о Юре. О том как близок он ей по духу. О том, как ей безумно жаль его в пустую прожитой жизни. О том, что он до невозможности похож на свою мать как внешне, так и душой. А еще о том, что сколько живет, столько не перестает удивляться человеческой паскудной натуре. Она то возмущалась, то приходила к выводу что все и всех можно понять. Но когда вновь переплетала свою жизнь и жизнь богатыря Юры, вновь сталкивалась с непониманием и обидой за человеческую жестокость.