Седьмая Луна 4: Черная Смерть
Шрифт:
Флэй размышлял о переполохе в подвале. До сих пор не мог поверить, что столько бед свалилось ему на голову. Ведь даже на островах он не получал столько увечий, как здесь, в Саргузах. Едва ли то была плата за его безрассудное выступление против Инквизиции. Просто-напросто не повезло. Но то ли ещё будет, подозревал он.
Инфекция удачно легла на отчаянье и горечь неудач. Альдред стал вдвое слабее. Не так ловок и сообразителен, как прежде. Так что его шансы подохнуть на пути в Акрополь становились всё более осязаемы.
Упыри, расхаживавшие по первому этажу, бесновались, пока ренегат спасал свою жизнь. Когда смолк
«Я выживу. Обязательно», – повторял он снова и снова, как мантру.
Как бы то ни было, ренегат едва ли понимал, о чём болтает. Зараза только дала о себе знать, а какой-то неумёха уже умудрился вдарить ему топором по ноге. Владей Флэй целиком своим телом, этого бы никогда не случилось. Лекарства как такового нет. И кто знает, насколько усугубится положение дезертира в обозримом будущем.
Наевшись прошутто всласть, Альдред убрал остатки на глиняную плоскую тарелку, поставленную на табурет. Выпил пару пузырьков, чтоб сбить симптомы чумы. Реакция была моментальной. Дезертир закашлялся, отхаркнул несколько раз чёрные сгустки слизи.
Его мутило. Без сил он укутался в шерстяное одеяло. Пальцы легли на цевье аркебузы. Пот стекал градом. Одежда липла к его коже. Спать не хотелось. Он просто лежал. Выжидал, пока на улице не станет безопасно. Мало-помалу силы покидали его, мигрень усиливалась, его оглушая. Ренегат нежданно-негаданно провалился в сон через часа три. Всяко позднее, чем хотелось бы.
Оглушающий гром вернул беглеца в сознание. Странно. Из маленьких оконцев цоколя виднелся нежный золотистый свет заходящего солнца. Во всяком случае, людоеды разошлись по заброшенным зданиям в ожидании. Настало время выживших.
Снов он не видел. Казалось, между забвением и пробуждением прошло лишь мгновение. Пока дезертир спал, ничего в подвале толком и не поменялось.
Разве что старший из братьев издох, а младший перестал истекать кровью. Оба трупа охладели. Папаша их так и не вернулся. Видать, упыри съели его. Что ж, по крайней мере, судьба избавила его от рыданий над телами горемычных сыновей.
Пришла пора выдвигаться. Альдред пропотел знатно. Чувствовал себя теперь чуть лучше. Одно плохо: в груди жгло, и дышать стало гораздо сложнее. Впрочем, не повод на себе ставить крест. Сон пошёл на пользу. Нога ощущалась явственнее, чем обычно. По крайней мере, дезертир мог ей свободно и безнаказанно шевелить.
Вытянулся в полный рост. Нацепил на себя всё то, что снял перед отправкой на боковую. Проверил содержимое подсумков и сум. С таким инвентарем беглец не нуждался практически ни в чём. Аркебузу повесил на плечо. В ладонь его лёг тесак. Ренегат направился к лестнице из подвала на первый этаж.
У люка он задержался, вслушиваясь в шумы магазинного помещения. Казалось, над ним никого нет. Но дезертир знал, что при солнце и дожде упыри попросту спят. Вероятно, чтобы не растрачивать почём зря силы. За минувшие дни в Саргузах Альдред на них насмотрелся предостаточно. Не мог он не заметить: каннибалы гниют заживо.
Твари мертвы – или близки к тому. Их тела находятся в перманентном состоянии биодеградации. Вероятно, сам обмен веществ у них проистекает иначе, чем у людей. Чтобы замедлить процесс распада, восполнить силы и даже вырасти, требуется пища. Мясо. Потому-то упыри остервенело рыщут в поисках выживших. А при неблагоприятных погодных условиях – впадают в анабиоз, будто насекомые.
Чисто логически не так страшен чёрт, как его малюют. Если забыть о многочисленности и принципах охоты заражённых. В ограниченных пространствах на манер зданий от них нет спасения. На узких улочках Города – то же самое. Они стекаются к жертве, как мотыльки, привлечённые светом лампы. Тут уж не убежать. А динамическая смена погоды – скорее проклятие, нежели благодать. Иными словами, вокруг себя упыри создают совершенно иную реальность, к которой человек вынужден адаптироваться.
А уж про Чёрную Смерть Альдред бы и вовсе деликатно промолчал…
Ничего не оставалось, кроме как выбраться наружу. Флэй оттянул шпингалет и приложил усилие, чтобы поднять люк. Тесак держал наготове. Его телодвижения остались без внимания. Ни одна тварь не дерзнула позариться на его жизнь. Соответственно, каннибалы магазин покинули. По всей видимости, нашли себе более доступный источник пропитания. Тем лучше для ренегата.
Из опустошенного здания дезертир вырвался на свет уходящего дня. Огляделся бегло. Раскаты грома доносились откуда-то со стороны Акрополя на севере Саргуз. В том месте сверкали едва заметные молнии, привлекая внимание беглеца. На фоне слипшихся, чуть голубовато-зелёных туч вспышки света выглядели тускло.
Облака обняли Город подковой. Альдред же находился на его солнечной половине, в полной безопасности. Небо над головой оставалось блёкло-голубым. Долго это не продлится, понимал предатель. Так что выдвинулся в путь незамедлительно.
Флэй следовал намеченному плану: шёл в ботанический сад. Бежать оказался не в состоянии, раз уж его рана была ещё свежа. По крайней мере, в этой части Города погода была легко читаема, и Альдред мог позволить себе промедление.
Тесак вернулся в ножны. Предатель стянул с плеча аркебузу, взял в обе руки. Водил стволом из стороны в сторону, не переставая ковылять. Улицы выглядели ещё пустыннее, чем этим утром. Никто не поглядывал на него из разбитых окон окрестных зданий. Мостовые залило дождевой водой, а трупы горожан будто бы исчезли сами собой. Ренегат себя чувствовал отчуждённо, как последний человек на земле. Но не сказать, что ощущение не из приятных. Наоборот, это придавало ему сил и уверенности в себе.
И раз уж в Нижнем Городе установился полный покой, дезертир не преминул возможностью уйти в себя, чтобы поразмыслить над положением вещей:
«Ламбезис ведёт грязную игру. Со мной – так точно. Архонт явно знает о слиянии Киафов с Пантеоном больше, чем говорит. Разбивает знание на кусочки, выдает помаленьку. Не спешит идти на попятную в полной мере. Окунает меня с головой в кучу дерьма, чтоб я страдал, сходил с ума, балансировал на грани жизни и смерти. Чтобы что?..
Если Неназываемый – Бог Смерти, а Ламбезис – его Киаф, дельмей должен был знать, что я заражён его хрустальной чумой. Он ничего не сделал, чтобы уберечь меня от инфекции. Не понимаю… Если архонт рассчитывает на наше сотрудничество, поступает он, мягко говоря, не рационально.