Седьмая встреча
Шрифт:
Она жестко засмеялась и вызывающе посмотрела на него.
— Будь добра, не вмешивай в это дело Турстейна. Если только он действительно тут ни при чем.
Через мгновение ее рука обожгла его щеку, так что машина съехала на обочину. Он доехал до разъезда и остановился. Закипевший в нем гнев пробкой застрял в голове.
— Зачем ты это сделала? — спросил он, откинувшись на спинку сиденья и крепко держа руль. Протянул ноги, насколько позволяло пространство. Расправил плечи. В салоне было не так много места.
— Ты сказал это так, будто отцом ребенка
Пока она произносила эти слова, Горм бессознательно подумал, что это был бы неплохой выход. Он позволил себе засмеяться.
Тогда она подняла обе руки, и на его голову обрушился град ударов. Турид была сильная.
Сперва он не двигался под ее ударами, это было так дико. Потом схватил за запястья и прижал ее руки к своей груди.
— Перестань! Довольно! Неужели ты не понимаешь, что я не могу ударить тебя?
Она упала на него, стараясь перевести дыхание. Против воли он обнял ее. Шло время. Какой-то автомобиль, проезжая мимо, сбавил скорость, и водитель уставился на них через боковое стекло.
Мать встретила его в холле.
— Ты должен был предупредить меня. Твой отец всегда предупреждал, если не мог приехать к обеду. Всегда!
— Мне надо поговорить с тобой, — сказал Горм, провел ее в гостиную и закрыл дверь в буфетную. Там он усадил ее в вольтеровское кресло и остановился перед ней, заложив руки за спину.
— Я сделал одну непростительную глупость, — сказал он.
— Глупость? — прошептала она, и он прочитал по ее лицу, как хорошо она его знает. «Горм пришел, чтобы рассказать мне о катастрофе», — подумала она.
Она знает меня лучше, чем я сам! Это унизительно. Я как школьник стою перед матерью, которая все знает наперед.
— Горм, дорогой, скажи же… — прошептала она.
— Одна женщина забеременела от меня.
Лицо матери медленно посерело, только на скулах обозначились розовые пятна.
— Бабушке это не понравится, — тихо сказала она.
— Бабушке? Но я говорю об этом не бабушке, а тебе.
— Ты никогда мне о ней не рассказывал. Как долго длится ваша связь?
— Недолго. Это было несерьезно.
— Несерьезно? И все-таки она забеременела? Кто она?
— Турид учительница. — Горм стал шагать между окном и отцовским креслом.
Некоторое время мать потирала руки, глядя куда-то перед собой. Потом посмотрела на Горма.
— Вы должны пожениться как можно скорее, — решительно сказала она.
Горм в изумлении уставился на нее.
— Ты не можешь уйти от ответственности, мой мальчик. Ты должен подумать, каково ей сейчас. Задета ее душа и ее тело. Мужчина не может этого понять, но он может взять на себя ответственность.
— Боже мой, мама, что ты говоришь!
— Не говори мне, что ты не любишь ее. Это все глупости. Почти никто не любит друг друга. Любви нужно учиться. Понимаешь? Нам с отцом тоже пришлось учиться. Пригласи ее завтра к обеду. Позволь мне взглянуть на нее. Мы с Ольгой приготовим что-нибудь вкусное. Что она любит? Жареное мясо? Откуда она? У тебя
Вечером он позвонил Турстейну и сказал, что плохо себя чувствует, а потому питье пива откладывается.
Мать Турид была вдова, она стояла в новом платье и обеими руками держала еще довоенный ридикюль. Она приехала накануне и была безмерно благодарна, что Горм согласился жениться на Турид, словно он сжалился над падшей женщиной.
Турид сияла в белом подвенечном платье от «Гранде & К». Самом лучшем и дорогом. Правда, фата была коротковата. Но, как сказала тетя Клара: «Красивой невесте не нужны глупые украшения».
Когда Горм проходил в церкви с невестой мимо скамьи, на которой сидела мать, она скромно приложила к глазам платок. Только бабушка, сидевшая между тетей и дядей, не выражала радости.
Турстейн стоял впереди вместе с подругами Турид. Они были дружками жениха и невесты. Он уже обзавелся новой возлюбленной, так что без раздумий ответил «да», когда ему предложили эту роль.
Горм всю ночь думал об этой минуте. Собственно, все было решено и записано в его блокноте еще до того, как он лег. И когда, как говорится, орган загудел и они пошли по красной ковровой дорожке, Горм знал, что еще есть время. Правда, совсем немного.
Он подвел Турид к стулу невесты, и этот момент настал. Горм легко поклонился сначала пастору, потом невесте и повернулся спиной к алтарю. После этого он поклонился всем собравшимся. Одно мгновение он стоял и смотрел поверх их голов, спокойно поправляя отцовские золотые запонки, затем пошел обратно по проходу, чувствуя глаза присутствующих, пришпиленные к своему телу как неприятные, но совершенно безопасные канцелярские кнопки.
Он шел, исполненный мужской силы и власти, как будто бы все, сколько он мог помнить, было куплено и оплачено и поэтому могло быть возвращено обратно. Букеты цветов, выставленные по центральному проходу, были произведениями двух главных цветочных магазинов города. Желтые и розовые. В следующий раз не забыть бы попросить их добавить каких-нибудь темно-синих цветов, чтобы они напоминали ему о Тихом океане.
Церковные двери он оставил за собой открытыми и спустился по лестнице под последние звуки Мендельсона, потом вышел на солнце и прямым ходом направился к отцовскому «вольво». Это было так естественно. Оставалось только так поступить.
Он поехал прямо в контору и попросил фрекен Ингебриктсен принести ему кофе и расписание самолетов. Расписание заграничных рейсов, потому что он собирается предпринять долгую поездку по личным делам.
В конце концов он открыл ящик с исписанными желтыми блокнотами. Быстро переложил их в портфель-дипломат. Он ничего не забыл. Он был готов.