Седьмое небо в рассрочку
Шрифт:
Рядом присел на корточки Хок, Люка и бровью не повела – так увлеклась догорающим костром, под угольями там пеклась картошка. Подруга виделась ему до неузнаваемости непривычной из-за игры на лице красно-оранжевых бликов и черных теней. Днем глаза Люки светлые, а сейчас вместо них – два темных пятна, два провала, посреди которых адский огонь горит, будто через оконца открылся портал в другое измерение. Точно преисподняя! И совсем не тянет поглядеть, как она устроена. Разумеется, это отражение догорающего костра, но жутковато, тем более что последнее время ассоциации Хока крутились вокруг смерти. К чему бы это? Наверное, всему виной усталость.
– Зачем ему знать, где мы обосновались? – спросил он. Наконец эффект адского огня пропал из-за поворота головы, теперь Илья видел Люду, ее губы, глаза. – Не боишься, что он может и нас, как Гектора?
– Нас трое.
– А если приведет ко'пов, когда будем спать?
– Вот мы и посмотрим, кто он есть, – сказала она. – Кукин уедет, мы тоже. Я обнаружила неплохое местечко неподалеку, оттуда понаблюдаем.
Похоже, она все продумала, но ему не все ясно, Илью волновала узница:
– Долго ты ее намерена держать?
– Надеюсь, до завтра. Полагаю, клиенты созрели и деньги держат в руках, мечтая нам передать их.
– Еще никому не удавалось получить выкуп.
– Удавалось. СМИ нарочно кидают неверную информацию, чтоб чужой успех не вдохновил желающих быстро разбогатеть. Все будет о’кей, завтра сам увидишь.
Но до этого момента надо пережить ночь, нелегко дадутся эти часы. К тому же Люда, ему показалось, мало верит в успех. Иначе ее интонация не была бы такой скучной, однообразной, будто все внимание сосредоточено на чем-то более важном.
– А что с Шатуном сделаешь? – задал он, пожалуй, самый волнующий его вопрос.
– Если не мы его, то он нас…
Лучше б Илья не спрашивал! Она же вывела его из себя бессмысленной маниакальностью:
– Глупости! Прошу тебя: давай заберем бабки и в ту же минуту…
– Хорошо, хорошо, – обняла его за шею Люда, чмокнув в щеку. – Не будем загадывать, ладно? Думаешь, мне нравится так жить? По-твоему, я ненормальная?
– Не знаю. – Илья расцепил ее руки, надулся, опустив голову, а она потерлась щекой об его плечо. Нет, он не в состоянии долго на нее злиться. – На мой век хватит двух смертей в Пухове, никогда не забуду… Кукин опаздывает. Может, позвонить ему?
– Он приедет. Печеной картошки хочется, в детстве мы с дедом ее пекли, я ела вместе с золой, после вкусней ничего не пробовала…
Нет-нет, не о картошке она думала, это все – лишь бы разговор поддержать. То ли что-то беспокоило ее, то ли забавляло и одновременно увлекало… да-да, нечто интересное выстраивалось в голове Людмилы.
– Ты как будто знаешь больше, чем знаю я, – сказал он.
– Так и есть. – Илья не успел произнести ни слова, как вдруг Люка приложила свой палец к его губам и загадочно улыбнулась. – Догадайся и ты. Заказчик написал сведения о Шатунове, о его сыне, бывшей жене, почему же ничего не накатал Гектору о дочери? Забыл?
Илья подумал, но на ум ничего не пришло:
– Не знаю. А ты знаешь?
– Да. Теперь да. Я раскусила его. Он ничего не забыл… Прости, Чика звонит.
– Кукин приехал! – сообщил тот.
Люда поднялась, успев шепнуть Илье:
– Как только закончим, давай мотанем в Крым?
– Сначала
С мамой! Никто из мужчин не знакомил ее с мамой, стало быть, встречались они с ней без прицела на будущее. Не однажды Люку подмывало сказать очередному бойфренду, что она многое умеет, будет славной женой и матерью, падет смертью храбрых на бытовой ниве, он не пожалеет, если возьмет ее в жены. Неужели не виден огромный потенциал нерастраченной любви и сил, способность превращать будни в праздники и отдавать, отдавать?.. Но Люда чувствовала: метать бисер бесполезно, и не растрачивала попусту красноречие. Но вдруг, когда не надеялась на крепкие узы, привалило долгожданное счастье. Конечно, она приняла предложение, потому что о таком парне, как Илья, девушкам с ее внешностью даже мечтать не позволено. Правда, не успела ему об этом сказать, так как в сопровождении Чики появился Кукин:
– Прошу простить за опоздание, я привез деньги…
В это же время Сабрине, кутающейся в тонкое и мало греющее одеяло, чудилось, что она здесь давным-давно, другой жизни у нее не было. Уже и страх стал привычным, он притуплялся, когда было тихо, если же Сабрина слышала шаги, все внутри обрывалось – неужели идут убить ее?
Однако, ночь… Почему она приносит тревогу? Через окно с разбитым стеклом повадилась наведываться кошка, Сабрина радовалась живой душе и, если удавалось поймать ее, наслаждалась теплом и мурлыканьем, которое воспринимала как музыку. А сейчас Сабрина наедине с собой и враждебностью вокруг.
Чем старше становилась ночь, тем тревожней билось сердце. Сегодня особенно сковывала тревога и не объяснить – почему. Надо ждать, когда ночь состарится и ее седые космы заволокут небо, это будет означать, что наступает рассвет. Он не принесет радости, но хотя бы можно будет подремать, днем спать не страшно, потому что приходит ощущение, будто дневной свет – надежная защита.
Снаружи послышались голоса, обычно здесь тихо. Сабрина уловила и женский голос – ненавидела она эту вульгарную девку, которая иногда заходила к ней, останавливалась у порога, облокотившись плечом о косяк, и смотрела. Просто смотрела. А Сабрина испытывала животный ужас.
Странно бахнуло! И она вздрогнула. Очень похоже, когда взрывается баллон с консервированными огурцами, только громче… Нет, пожалуй, больше похоже на выстрел…
Еще бахнуло! Третий раз!
Пах-пах – сразу два! Кто-то стрелял за стеной дома!
Наступила тишина. Сабрина старалась унять дрожь, чтобы хоть пару слов услышать и понять, что там происходит. Но нет, тишина… Безумная тишина, закручивающая в узел внутренности. Кто же стрелял? Зачем?
Тишина адова… Вон что это значит! Когда покой наполняется смертью. Сабрина физически ощущала смерть, а тишина только усиливала это тягостное впечатление. Она заплакала от ужаса, дергая руку в наручнике, да разве железо порвешь?
Заслышав шаги, Сабрина перестала дышать. И сжала челюсти, потому что стучали зубы, о, как они стучали! Шаги… Кто-то бродил здесь, в доме… наступал на осколки стекол, те характерно трещали…
Надо сидеть тихо и не дышать, Сабрина это понимала, в то же время некто чужой закричал из нее ее же голосом:
– Кто здесь?.. Помогите!.. На помощь!!!
Шаги… Напряжение оказалось непосильным, Сабрина рухнула на пол, погрузившись в темноту, и не видела, как в дверном проеме появился силуэт человека…