Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения
Шрифт:
Нида промолчала.
— Нет, это не просто предсказание, — настаивала Дженнсен. — Это пророчество. И зная свое будущее, я могу обмануть ожидания лорда Рала.
Нида отпустила косу и взялась рукой за перила.
— Ну а я не оступлюсь, даже зная подробности своей смерти. Особенно, если от меня будет зависеть жизнь лорда Рала. Морд-сит всегда готова к смерти. Любая из нас мечтает найти свою смерть в бою за лорда Рала, а не в собственной постели, став старой и беззубой каргой.
Дженнсен смотрела на нее и удивлялась: неужели может существовать такая преданность, доходящая
— Лихо хвастаешься, — вставил Себастьян. — А не хочешь ли сделать ставку на жизнь лорда Рала?
Нида посмотрела ему прямо в глаза:
— Если на кону будет моя жизнь? Да. Я не отступлю, даже зная, где и когда мне предстоит умереть.
— Значит, ты лучше меня, — заметила Дженнсен. С безжалостным выражением лица Нида кивнула:
— Я и не думала, что мы с тобой одинаковы. У тебя может быть нож, но ты не морд-сит.
Дженнсен изнемогала от желания, чтобы Нида наконец двинулась дальше. Если не удастся убедить морд-сит и предстоит схватка, место, где они стоят, наименее удобно. Морд-сит сильна и ловка. От Себастьяна, идущего позади Дженнсен, проку мало. Кроме того, на шатком мостике над пропастью у Дженнсен кружилась голова. Она не переносила высоты и не могла похвастаться чувством равновесия.
— В подобной ситуации я сделаю все от меня зависящее для защиты лорда Рала, — сказала она, — но поклясться не могу. И мне это не нравится.
Наконец Нида кивнула:
— Это разумно. — Она повернулась и продолжила путь по мосту. — А я бы тем не менее все-таки попыталась обмануть пророчество.
Дженнсен тихо вздохнула. Эту упрямицу можно только убить…
Дна под мостиком все еще не было видно.
— Пророчества невозможно обмануть, или они перестанут быть таковыми. Их изрекают оракулы, те, кто одарен по-настоящему.
Нида снова теребила косу:
— Оракул знает будущее, которое, как ты говоришь, изменить нельзя, иначе пророчество перестанет существовать. То есть он может сказать только то, что произойдет, но изменить будущее не способен. Ты тоже не способна изменить будущее. Оно наступит в любом случае, рассказал тебе оракул или нет. Если он предскажет, что тебе не удастся защитить лорда Рала, то именно это он и увидел в будущем.
Поправив прядь волос, сбившуюся на глаза, Дженнсен шла по мостику, крепко держась за перила. Она продолжала придумывать доводы, которые могли бы все-таки убедить морд-сит. Не имея точного представления о реальном положении вещей, ставших предметом разговора, она предполагала, что ее доводы звучат убедительно. Проблема была в том, что чем больше Нида задавала вопросов, тем больше, отвечая, волновалась Дженнсен. Как будто они опускались сквозь темную воду, и с каждой попыткой всплыть она тонула все глубже и глубже. Однако она не собиралась показывать Ниде свое отчаяние ни голосом, ни взглядом.
— Разве ты не понимаешь? Пророк вовсе не видит так, будто происходящее в мире — пьеса, которую разыгрывают в соответствии со сценарием, уже прочитанным им. Пророк может видеть лишь часть. Но и на то, что он не видит, он может попытаться оказать влияние.
Нида бросила недовольный взгляд:
— Что ты хочешь этим сказать?
Дженнсен
— Если он захочет причинить вред лорду Ралу, он расскажет мне историю, из-за которой я изменю свой путь. Заставит меня отступить, даже если именно этого он и не видел.
—То есть он может солгать? — чувствовалось, что Ниду это задело.
— Да.
— Но почему волшебник Рал будет вредить лорду Ралу? Разве у него есть причины?
— Я же говорила тебе, что он опасен. Именно поэтому он был заперт во Дворце Пророков. Кто знает, за какие прегрешения его там держали?
— Это не ответ на вопрос, почему волшебник Рал собирается причинить вред лорду Ралу.
Разговор походил на схватку на ножах. Дженнсен изо всех сил пыталась защититься от острых, как бритва, вопросов морд-сит.
— Он не просто пророк, он — волшебник, наделенный даром. Я не знаю точно, собирается ли он причинить вред лорду Ралу, но не хочу рисковать жизнью последнего, чтобы проверить это. Я знаю о магии достаточно, чтобы не связываться с нею. На первом месте для меня — жизнь лорда Рала. Возможно, Натан Рал и не собирается навредить. Просто в мои задачи входит защита лорда Рала, и мне совершенно не хочется связываться с магией, которой я не могу противостоять.
Морд-сит плечом навалилась на дверь, расположенную с другой стороны подвесного моста.
— С тобой не поспоришь. Мне не нравятся всякие магические штучки. Но если лорду Ралу грозит опасность от этого пророка-волшебника, то лучше встретиться с ним лицом к лицу.
— Не знаю, представляет ли Натан Рал угрозу, но у меня есть определенное задание — отвести смертельную опасность от лорда Рала. И мой долг — выполнить это задание.
Нида повторила попытку открыть дверь, но она оказалась запертой. Все трое двинулись по дорожке, в сторону от моста.
— А если подозрения, касающиеся Натана Рала, верны, то мы должны…
— Нида, надеюсь, ради меня ты присмотришь за Натаном Ралом. Мне не разорваться. Приглядишь, а?
— Ты хочешь, чтобы я убила его?
— Нет. — Дженнсен поразила готовность морд-сит к такого рода действиям. — Конечно же, нет! Просто будь внимательной, следи за ним, и больше ничего.
Нида подошла к другой двери. На этот раз замок поддался. Перед тем, как открыть его, она обернулась. Дженнсен совершенно не понравился взгляд, которым она наградила ее и Себастьяна.
— Все это бред, — сказала морд-сит. — Слишком длинно и бессмысленно. Слишком многое не сходится. Ненавижу пустое.
Опасная тварь готова в любой момент уничтожить их…
Дженнсен собралась с мыслями, пытаясь повернуть разговор в более благоприятное русло. Она вспомнила слова капитана Лернера и ласково сказала:
— Новый лорд Рал изменил все, все правила. Он целый мир поставил с ног на голову.
Нида глубоко вздохнула. На ее губах заиграла задумчивая улыбка.
— Да, это верно, — мягко сказала она. — Чудо из чудес. Вот почему я лягу костьми, защищая его, вот почему я так беспокоюсь.
— И я… Мне нужно выполнить задание.