Седьмой, Демон
Шрифт:
– Хрен... тебе..., - будто с усилием отвечаю ему, пытаясь сосредоточить молнии в своей руке. Замедление уходит, а я полностью перераспределяю свои силы.
– Почему ты не подчиняешься? На тебе нет ограничивающих пут? Кто ты?!
– водопад бьется в ярости, а высший скалится, невольно раскрывая свои широкие крылья за спиной. На мои бессильные атаки когтями он уже не реагирует, но вот концентрацию молний он замечает. Его аура мгновенно реагирует на это, формируя новый лазер, который сжигает мне руку.
Но в последний момент я успеваю перекинуть их в другую кисть, напитывая когти. Молнии, они ведь мгновенно перемещались в
– Слишком вы все самоуверенные, демоны. Вот поэтому я тот, кто будет пожирать вас, - скалюсь ему в моду. Он ревет от ярости и пытается меня отбросить, но я держусь крепко, и он только наносит себе больше вреда. Мое тело начинают рвать, но энергия продолжает меня питать, восстанавливая повреждения. Ноги его подкашиваются, а я же утробно реву от притока силы. Старый прием, а срабатывает в очередной раз. Но учитывать все-таки силу высших нужно было, хорошо, что хоть молнии пробивали ауры на раз.
Высший усыхает очень быстро. Его тело и сознание бьется в судорогах. Импы, которые устремились на помощь своему хозяину, бьются от сильных ментальных ударов, не успев всего несколько метров. Я же с трудом держусь. В этот раз легче, чем с первым, но все же силы слишком много. Часть из нее я высвобождаю в виде молний, которые начинают испепелять валяющихся рядом демонов.
Спустя минуту все кончено - высший превратился в мумию, а его подручные демоны - в обожженные трупы, включая шарообразного, которым я просто на просто побрезговал после такого притока сил. Тело полностью восстановилось и было полно энергии, а уверенность в моих силах возросла. Может быть я пока еще не защищен достаточно, но ускорение вместе с возможностью пробивать магическую защиту давали огромное преимущество.
Из башни показываются настороженные лица чудом выживших людей. Завидев меня, один из троиц машинально выпускает заряженный святой силой болт, но тот, впрочем, бессильно отскакивает от тела. Отлично, уже не пробил. Расту. Я довольно скалюсь, глядя на людей и демонстративно вбиваю в высушенное тело высшего ногу, дробя его страшную черепушку. Яростный рев раздается в округе, и я разворачиваюсь спиной к людям, продолжаю свой путь дальше. Никаких попыток завести знакомство я не собираюсь предпринимать. Люди бесполезны и не смогут ничего дать мне, так что какой смысл тратить на них время? Пусть даже оно у меня не ограничено.
После этого случая я смог поглотить еще с десяток высших, не считая обычных демонов. Мои сородичи даже в какой-то момент пытались меня выследить, но я спокойно уходил дальше, не задерживаясь ни в каких местах. Периодично я мимоходом спасал людей, но они меня не интересовали, и я уходил, полностью игнорируя их. Разве что откровенные идиоты, которые пытались меня атаковать, несмотря ни на что и по несколько раз, гибли от моих когтей. В остальном я пользы от смертей людей не видел - поглощать нечего, а навредить толком не могут. Тогда зачем? Показать перед ними свое превосходство? А какой смысл напрягаться ради этого, если я так знаю, что сильнее их всех, а получить от них нечего. Тешить свое самолюбие тоже было глупо.
В какой-то момент я вышел за пределы Анклава. Картина мира хоть и отличалась, но не слишком. Разве что такого размера мегаполисы были
Чем дальше я отходил от Анклава, тем меньше следов живых людей видел. Заброшенные города, с кучей старых вещей, до которых никакие мародеры еще не добрались, и возможно никогда и не доберутся. Было интересно пытаться разгадать назначение вещей, но время не щадило ничего, разрушая следы былой цивилизации. Зелень находила щели в каменных джунглях, прорастая где попало. Встречались даже животные, абсолютно не пугавшиеся при виде меня.
И да, отойдя на определенное расстояние от человеческих поселений, я перестал встречать и демонов. Хотя оно и неудивительно - что им тут делать? Как мне казалось, основной и самый ценный ресурс для них были сами люди, так что в громадных могильниках, в которые превратились поселения погибшей цивилизации было абсолютно нечего делать.
Конечно, следы разрушений и массовых битв были видны везде, но спустя пятьдесят лет большую часть уже начала покрывать природа. Мир будто заращивал раны от всего, включая от действий людей. И может быть, когда демоны окончательно уничтожат все человечество, они покинут этот мир в поисках новой цели. А через какое-то время природа окончательно очистит все остатки цивилизации и круг разумной жизни начнется по новой.
Но, к слову, я находил следы не только людей, но и демонов. Портальные арки на громадных кругах были периодично разбросаны то тут, то там. Большинство из них было давно заброшено, но те, что окружали Анклав людей, были все еще активны. И демонов вокруг них было прилично. Они постоянно мотались через проход, не задерживаясь в мире людей, больше необходимо. Приближаться к ним я не решился, отложив это на потом. И так было что исследовать.
Так я и путешествовал по этому умирающему миру людей, окончательно принимая свое состояние. Но чем больше времени проходило, тем больше я начинал понимать того четверорукого. Да, я не сидел на месте, как он. Но, черт возьми, меня начинала одолевать скука. Руины городов были похожи между собой, и после десятого интереса их изучать уже не было. Я даже находил записи и книги погибшей цивилизации, вот только языка я-то не знал, а хоть что-то полезное для себя вряд ли бы подчерпнул. Их магии мне не подходила явно, а артефакты уже давно умерли вместе с их создателями. А ничего другого мне не нужно было.
Какой-то отдушиной оставались схватки с демонами, но даже они потихоньку уменьшали уровень азарта. Хоть как-то сопротивляться получалось только у высших, а вот остальные были просто мясом, умирая очень быстро от моих ударов. Я даже перестал поглощать обычных демонов в виду того, что уж слишком мало сил они давали и на голод практически не влияли. Да и тот уже не так довлел надо мной, потихоньку сходя на нет. Мое демоническое тело и так мало что ощущало и в еще меньшем нуждалось. Привычное одиночество не давило, но сам мир будто потускнел и потерял краски из-за однотипности происходящего.