Седьмой лорд
Шрифт:
Цзинъань бросила на него мимолетный взгляд в некотором недоумении.
– В ту ночь в поместье князя мне снились горы, усеянные цветущими персиковыми деревьями, – продолжил Лян Цзюсяо. – Шисюн сказал, что возьмет меня в странствия по миру, и я думал, что даже смерть встречу с удовольствием. И пусть это был лишь сон… Если я умру здесь, то не посрамлю память господина Цзяна и мне не будет стыдно смотреть в глаза малышке Сюэ в загробном мире.
– Шисюн? – Цзинъань слегка нахмурилась, выдернув копье из мертвого противника
Лян Цзюсяо беззвучно рассмеялся.
Хэлянь И беспокоился о Цзин Ци всю ночь, но перестал, когда началась битва. Он успокоился не потому что знал, что Цзин Ци теперь в безопасности, а потому что сам оказался посреди бесчисленных опасностей.
Он протер лицо от капель дождя. Чжоу Цзышу стоял рядом с ним, держа в руках чрезвычайно тонкий гибкий меч и разрубая им стрелы на три чи вокруг Хэлянь И. Он впервые использовал свое оружие на глазах у людей. Кто бы мог подумать, что человек, внушающий другим страх, будет обладать столь совершенным мечом.
– Цзышу, ты все еще беспокоишься о своем шиди? – вдруг спросил Хэлянь И.
– Кто не беспокоится, поставив на кон все? – ответил Чжоу Цзышу. – Если так решено судьбой, умереть вместе тоже будет неплохо.
Хэлянь И помолчал какое-то время, а затем покачал головой.
– Умереть? Мы можем погибнуть, но столица не должна, Великая Цин не должна, – он резко повысил голос: – Левый и правый фланги, ударьте по противнику с двух сторон! Центр, разойтись! Лучники, всем приготовиться метать камни! Когда варвары подойдут достаточно близко, сделайте из них мясной фарш!
Чжоу Цзышу нахмурился.
– Если центр разойдется, то в целях безопасности прошу Его Величество вернуться в город…
– Мы уже говорили, что в начале сражения ворота закроются и никто из облачившихся в доспехи и взявших в руки оружие не сможет отступить, – перебил его Хэлянь И.
– Но…
– Как заманить противника в ловушку, если Нас здесь не будет? – усмехнулся Хэлянь И.
Ему пришлось применить на практике знания из пространных трактатов о военном искусстве, не пригодившиеся в детстве. Возможно, он был прирожденным генералом, а возможно, слишком долго терпел и нуждался в подобной возможности, чтобы дать себе волю.
Чжоу Цзышу мгновенно перестал хмуриться.
– Тогда для этого подчиненного честь в такой момент быть рядом с Его Величеством и умереть во имя страны.
В какой-то момент дождь прекратился, оставив после себя лишь редкие отзвуки грома. Небо осталось все таким же темным, не пропустив ни луча солнечного света. Морозной осенью сражение длилось уже полночи и все еще продолжалось, словно не имело конца… будто ни одна сторона не обретет покой, пока не перебьет всех своих врагов до последнего.
В воздухе промелькнули
– Заставим варваров вернуться, откуда пришли!
Неизвестно откуда раздались согласные отклики. Трупы нагромождались друг на друга, отчего места для командования оставалось все меньше. Окрестности столицы превратились в поле беспорядочного боя и резни.
Вдруг вдалеке что-то прогремело. Улыбка застыла на лице Хэлянь И. Он вытер капли дождя со лба и прищурился. Казалось, что-то произошло в тылу племени Вагэла, и поэтому весь их кавалерийский полк обратился в хаос. Когда Хэлянь И слегка перевел дух, его онемевший мозг снова заработал.
Прорвавшись сквозь огромное войско, разведчик из Тяньчуан бросился прямо под копыта коня Хэлянь И со словами:
– Ваше Величество… Ваше Величество, подкрепление!
Хэлянь И замер на мгновение, не в силах отреагировать.
– Что?
– Ваше Величество, это пограничные войска Наньцзяна! Говорят, Великий Шаман Наньцзяна лично повел за собой войско и отрезал племени Вагэла путь к отступлению!
В тот момент Хэлянь И понял, что невзгоды столицы разрешились.
Однако в сердце его не было радости, лишь недоверие и чувство, что где-то здесь пряталась ложь. Сначала он думал, что умрет, а теперь ему сообщили, что умирать незачем – и он уже не мог поверить в такую удачу. Уголки его губ чуть приподнялись.
– Мы не ожидали… что они доберутся сюда так быстро, – пробормотал он.
После столь длительного ожесточенного боя обе стороны были истощены. Прибывшее подкрепление приободрило обороняющиеся войска Великой Цин, и племя Вагэла в конце концов больше не могло оттягивать свое поражение.
Хэлянь И заметил черного коня и знакомого, но вместе с тем чужого человека на нем. Вдруг он осознал, что больше не узнает его.
Когда лошадь У Си пронеслась мимо, слова невольно сорвались с языка Хэлянь И:
– Истоки реки Ванъюэ.
У Си немедленно все понял и без оглядки погнал коня прочь.
Сквозь резаную рану на груди Цзин Ци, тянущуюся косо вниз от плеча, неясно вырисовывались ребра, плоть вывернулась наизнанку. Черные одежды клочьями свисали с окровавленного тела. Словно не чувствуя боли, он прислонился к стволу высохшего дерева, натянув тетиву лука. В его глазах будто бы отражалась лишь осторожно движущаяся по лесу цель.
Медленно настроив острие стрелы, он резко отпустил тетиву. Стрела вылетела под чрезвычайно хитрым углом, и человек беззвучно упал лицом в землю. Его соплеменники немедленно начали кричать на непонятном языке. Цзин Ци знал, что нужно сменить укрытие, и потому махнул рукой.