Седьмой Совершенный
Шрифт:
— Видела, — подтвердил пират, — пошел.
— Ну и скотина же ты, — возмущенно сказал Ахмад Башир, — мог же в другое место отвести. У вас что на корабле гальюна нет? Где тебя только воспитывали?
— Много чести, — рявкнул пират, — тыча обнаженной саблей в спину Ахмад Башира, — пошел.
Ахмад Башир подчинился. В этом момент нос бариджи резко наклонился, кланяясь вслед уходящей волне и конвоир упал, выронив саблю, но Ахмад Башир этим не воспользовался.
— Куда было бежать, если Анаис оставалась на корабле.
Пират поднялся, чертыхаясь подобрал саблю, отвел Ахмад Башира в трюм и запер там.
Следующие полчаса Ахмад Башир провел в тщетных попытках сохранить равновесие. За это время до его слуха доносились команды, крики, ругань, сухой деревянный треск.
«Рубят мачты, — догадался Ахмад Башир, — значит дело плохо».
Так прошло еще около часа и Ахмад Башир, вдруг осознал, что до его слуха не доносятся человеческие голоса. Он слышал вой ветра, грохот обрушиваемых на палубу волн, но ругани он не слышал. Ахмад Башир стал кричать пытаясь перекричать шум стихии. Тщетно. Палуба вновь стала крениться, но поднимаясь все выше не спешила возвращаться в исходное положение. Страшное подозрение возникло у Ахмада Башира. Он подобрался к пустой бочке из под питьевой водой, высвободил ее от креплений и приподняв ее над собой высадил дверь.
Корабль был пуст!!
Но это было еще полбеды, а беда была в том, что корабль тонул!!!
Ахмад Башир вскарабкался на поднявшийся почти вертикально нос и в просветах между волн увидел шлюпку полную пиратов и Анаис в белом платье, вернее девушку похожую на Анаис, сидевшую у ног капитана.
Пираты бежали, бросив запертого Ахмад Башира на тонущем корабле.
— Сучьи вы дети, — горестно сказал Ахмад Башир.
Ветер унес эти слова так быстро, что он даже сам себя не услышал. Но видимо услышал капитан пиратов. Он обернулся именно в тот момент, когда Ахмад Башир грозил кулаком. В ответ пират дружелюбно помахал ему рукой и что-то сказал девушке показывая на Ахмад Башира. Наш герой видел шлюпку и сидящих в ней людей отчетливо, так как несмотря на усилия гребцов, они не могли удалиться от корабля. Волны все время держали их на одном месте. Ахмад Башир подумал, что сможет вплавь добраться до шлюпки. Но… плавал он не особенно хорошо. Поэтому решил не рисковать, если конечно в его положении можно было говорить о риске.
В воздухе висела водяная пыль. Ахмад Башир вытер лицо, от обилия влаги контуры шлюпки начинали расплываться в пространстве. Пираты наконец-таки догадались изменить курс и лодка стала удаляться и тогда Ахмад Башир держась одной рукой за бушприт рассмеялся. «Я свободен» — крикнул он небесам. И в этот миг заметил волну, движущуюся наперерез шлюпке. Волна эта выделялась среди остальных высотой и особо пышными кудрями пены. Движение волны было подобно движению судьбы, прямолинейному и неотвратимому. Шлюпка взлетела в воздух как пробковый поплавок и перевернулась, избавляясь от своих пассажиров. Погребя в морской пучине людей, волна, словно исполнив свое предназначение, растаяла, заставив Ахмад Башира усомниться в произошедшем. Но в следующий миг Ахмад Башир был уже в воде и плыл к тому месту где исчезла шлюпка. Судьба словно сжалилась над его жалкими попытками спасти девушку. Ему не пришлось долго нырять. Белое платье он увидел и зацепил рукой с первого раза. Ухватив бездыханное тело девушки за подмышки он неистово забил ногами и стал поднимать на поверхность. Нос корабля, все еще торчал неподалеку. Недолго думая, Ахмад Башир поплыл к нему, увлекая девушку за собой к сомнительной, но тверди.
Соляное озеро, куда был отправлен Имран, находилось в двух днях пути от Медины. Три стороны его были закрыты, лишенными растительности горами, а одна выходила на почтовый тракт, куда выносили и складывали на обочине, мешки с добытой солью. Работали на озере каторжники; отъявленные воры, мошенники, убийцы и прочие негодяи всех мастей. Надсмотрщики и охрана была из рабов, свободных на озере не было. Работа была несложная, пласты соли откалывались от поверхности озера, дробились, перемалывались на каменных жерновах, просеивались на крупноячеистом сите и засыпались в мешки.
Через несколько дней руки у Имрана потрескались и стали кровоточить. Его напарник показал ему свои руки, покрытые коростой и сказал:
— Это поначалу, потом привыкнешь и будет как у меня.
Имран с отвращением поглядел на руки каторжника и спросил:
— Побеги отсюда бывали?
— Бывали, — хмыкнул сосед, — на тот свет, накладывай.
Имран загрузил носилки и они направились к мельнице.
— А если без шуток, — продолжал напарник, — хотя какие могут быть шутки Последний удачный побег отсюда был совершен пятьдесят лет назад. Бежал Худайар — король разбойников. Его свита прибыла сюда под видом бакалейщиков, — торговцев солью.
— Хорошая мысль, — сказал Имран.
— Сказали, что хотят купить весь запас соли. В это время Худайар забрался в мешок с солью, его погрузили в арбу и он был таков. Правда говорят, что после этого он облез, но мне думается, что лучше жить на свободе без кожи, чем подыхать здесь.
— Это верно, — согласился Имран, — Ты давно здесь?
— Пять лет.
— За что?
— Шалили мы с ребятами на болотах. А ты?
Драка вышла в дервишеской ханаке, сознание потерял, а очнулся в тюрьме.
— Врешь ты все, — усмехнулся напарник, — болтают, что ты пророк.
— Кто болтает?
— Да все, ты что не видишь, как они на тебя смотрят?
Имран оглянулся и действительно заметил множество глаз устремленных на него.
— Я не пророк, — сказал Имран, — я махди, я тот которого ждут, я пришел спасти вас.
Каторжник ухмыльнулся и спросил:
— А что же ты себя не спасешь для начала?
— У меня в этом нет необходимости, — ответил Имран, — я могу оказаться в любое время, в любом месте. Не веришь, вон посмотри я сижу на вершине и машу тебе.
В словах Имрана была такая уверенность, что каторжник засмеявшийся было, замолчал, против воли поднял голову, и посмотрел на ближайшую гору.
В белесом воздухе четко выделялась сторожевая будка, серо-фиолетовые валуны, застывшая грива вулканической лавы. Но никакого человека наверху не было. Каторжник открыл рот, чтобы отпустить какую-то колкость, но тут ему действительно померещилась какая-то фигура на вершине. Он потер глаза, но то ли от напряжения, то ли от того, что пласты нагретого воздуха создавали такой эффект, но фигура не исчезала. Каторжник перевел взгляд на Имрана и невольно дотронулся до него.
— Что? — спросил Имран.
— Но ты же здесь, — уточнил напарник.
— Здесь, потому что ты здесь, — ответил Имран.
Каторжник задумался и всю оставшуюся часть дня молчал, это было слишком сложно для его ума. Работы на озере прекращались с наступлением темноты. Перед тем, как войти в барак, Имран снял с себя одежду вытряхнул из нее соляную пыль, вошел, разыскал свое место, закрыл глаза и тут же провалился в топкое болото сна, на дне которого деревья не отбрасывали тени. Но в этот раз он не успел достичь дна, кто-то дотронулся до его ноги. Имран открыл глаза и при слабом свете масляного светильника, увидел множество людей обступивших его ложе. Один из них дотронулся до его ноги и спросил: