Секрет черной книги
Шрифт:
– Так вы не… Вы не вместе?
Тина вдруг расхохоталась, запрокинув голову.
– Мы вместе, девочка моя, и не вместе. Вместе только в какие-то редкие ночи. Крепко вместе, когда дело касается магии и всего, что с нею связано. И только. С ним невозможно быть постоянно «вместе», как ты выразилась. Влад не создан для семьи, для любви, для заботы. У него другое предназначение. Он больше принадлежит холодному миру мертвых, чем миру живых с его страстями, чувствами и привязанностями. Понимаешь?
– На нем печать смерти, – сказала Вера, думая о своем. Тина кивнула:
– Да, на нем печать смерти. Он уходит в мир мертвых, когда его зовут, и возвращается в этот мир только
– Я не думаю о создании семьи с ним! – возмутилась Вера.
– Но он тебе нравится. Нравится, вижу же. А если молодую женщину заинтересовал какой-то мужчина, она вольно или невольно начинает фантазировать на тему совместной жизни с ним. Так вот, Влад – не для этого. Он закончит свое дело, получит оплату и уйдет. Как бы горько тебе ни было.
– Спасибо за предупреждение. Но вы ошиблись: у меня нет по отношению к Владу таких мыслей.
Тина внимательно посмотрела Вере в глаза, отчего девушке стало не по себе, и усмехнулась:
– Ну, как знаешь.
– О чем разговор? – весело спросил появившийся из другой комнаты Влад.
– Женские секреты, – невозмутимо ответила Тина, тогда как Вера, ошеломленная прямым разговором с хозяйкой, не знала, что ответить. Поскорей бы уйти отсюда!
– Нашел что-то интересное? – спросила она без особого любопытства.
– Нашел. Все четыре девушки занимались не бытовой или любовной там магией, не гаданиями и снятием порчи-сглаза, а практиковали кое-что «потяжелей». Одна из них, к примеру, называла себя служительницей Гекаты, другая вела семинары по демонологии. Только мужчина, Сергей Петров, оказался букинистом, хоть, впрочем, и имеющим прямое отношение к нашей теме. Он купил книгу, а потом опять же перепродал ее Валентине Кузьминичне. Я нашел сайт этой лавочки. Кстати, Тина, Интернет у тебя вновь работает. Так вот, я позвонил в этот букинистический магазин и немного поговорил с совладельцем Петрова. Мне сказали, что три-четыре месяца назад звонила некая дама, очень интересовалась этой книгой и поручила узнать (за отдельную плату) ее историю. Что и было сделано, в кратчайшие, причем, сроки. Но аванс был такой внушительный, что за него еще бы и не то раскопали. За файлом с информацией приехал, однако, мужчина. Петров погиб вскоре после того случая, попал в аварию, виновником которой он же и был. Никакого подозрения на криминал, в общем, трагическое стечение обстоятельств.
– Не густо, – качнула головой Тина. – Если бы тебе рассказали историю книги – это другое дело.
– Я же не заплатил за это, – усмехнулся Влад. – Ладно, Тина. Спасибо тебе за помощь! Я у тебя в долгу. Нам нужно ехать.
Они распрощались с хозяйкой и вышли.
XIII
Возвращаться пришлось опять через тот район, в котором когда-то жила девушка. За все время, что прошло с того момента, когда они вышли из квартиры Тины, Вера не произнесла ни слова. Владу даже показалось, что она огорчена и думает о чем-то своем, далеком от истории ладанки и книги. Он предположил, что все дело в горьких воспоминаниях, которые вызвал этот путь. Но расспрашивать Веру не стал. Захочет, расскажет. Влад бросил на нее еще один мимолетный взгляд, который она не заметила. Пожалуй, девочка симпатична, даже очень, только до ее природной красоты нужно еще «докопаться» через те слои искусственной антиженственности, за которыми она так тщательно прячется. А ведь она очень даже женственна, когда расстроена и не «держит лицо», не острит и не спорит и когда на ней не бесформенная кофта, а, как теперь, белая приталенная рубашка в народном стиле, с круглым вырезом и короткими рукавами. Тогда вдруг обнаруживается, что кожа у нее на руках – с легким золотистым оттенком загара и что талия – тонкая и высокая, а ноги в джинсах скини – стройные и длинные. И что эта стрижка Вере даже очень идет: она открывает длинную шею и розовые мочки ушей, такие аккуратные и красивые, что их грех прятать. И, наверное, так приятно запускать ладонь в короткий вихор на затылке, ерошить его еще больше и целовать девушку в открытую шею чуть ниже розовой мочки.
– Что-то не так? – спросила вдруг Вера, застав своим взглядом его врасплох.
– Нет, – качнул Влад головой и чуть заметно улыбнулся. «Все так, наоборот, все так», – добавил он про себя.
– Ты на меня так смотришь, будто оцениваешь.
Он пожал плечами. Зачем что-то отвечать?
– Тина мне сказала… – начала Вера и вдруг резко затормозила, так, что их обоих качнуло вперед, а затем откинуло назад на спинки кресел.
– Ты с ума сошла?! – закричал Влад, но, глянув на девушку, осекся. Что-то с ней происходило, и это «что-то» его сильно встревожило: Вера сидела с прямой спиной, вцепившись в руль так, что у нее побелели костяшки, и, не мигая, смотрела, как по пешеходному переходу идет женщина с двумя сумками.
– Ты… – начал он, но Вера слабо качнула головой. Влад вновь замолчал и проводил, как и девушка, женщину взглядом. Ничего в той не было особенного – пенсионного возраста, одетая в бесформенную блузу и длинную темную юбку. Волосы ее скрывала косынка. Несла женщина две полные сумки, из одной торчал батон хлеба, из другой – длинные толстые стебли укропа, который используют при консервации. Женщина как женщина, обычная, среднестатистическая, не очень, видимо, счастливая: было в ее ссутуленных плечах, «круглой» спине, опущенной голове что-то скорбное, обреченное.
– Это моя мама, – тихо прошептала вдруг Вера.
– Так беги же скорей! – воскликнул Влад. – Помоги донести ей сумки! Или, хочешь, я ей помогу?
Она испуганно дернулась, будто от пощечины, и резко обернулась к мужчине.
– Нет!
Подбородок девушки вдруг задрожал, а глаза наполнились слезами.
– Вот черт, – тихо выругался про себя Влад, который, как и многие мужчины, терялся перед женскими слезами. Ну что с ней сейчас делать? Разревется, ударится в истерику – прямо на дороге. А сзади им уже сигналили, прося поторопиться: дорога между двумя дворами была узкой, объехать их стоявшую машину было никак нельзя. Влад оглянулся назад и скомандовал девушке:
– Съезжай на обочину и останавливайся.
Она автоматически выполнила указание.
– Вот что, вести машину ты сейчас не можешь. За руль сажусь я.
Он ожидал возражений, но Вера безропотно вышла из салона, обошла автомобиль кругом и остановилась возле пассажирской двери. Мужчина пересел на водительское сиденье. А когда Вера села с ним рядом, спросил:
– Ты сегодня работаешь?
– Да.
– Бери телефон и звони на работу. Скажи, что не выйдешь. У тебя понос, золотуха и прочие мигрени.
– Зачем?
– Затем, – рявкнул он, рассерженный ее непониманием. Сидит, слезы льет, платочек комкает, руки трясутся, подбородок дрожит. Нет, девчонке нужен кратковременный отдых, чтобы прийти в себя. Хочет, пусть ревет, но в домашней обстановке, а не у себя на работе. Впрочем, с тем, чтобы она ревела, Влад тоже согласен не был. Что-нибудь придумает.
– Я не могу… Я никогда не отпрашивалась!
– Ну, значит, тем более! Звони и меняйся с кем-нибудь сменой. Наверняка тебе кого-то уже приходилось подменять. И не раз. Сегодня отдых нужен тебе.