Шрифт:
С Е К Р Е Т И С Л УЖ Б А
ЦК ВЛКСМ "ДЕТИЗДАТ"' 1933 г.
В ДОЗОР
После обеда боец-пограничник Левченко надел поверх шинели белый балахон, проверил винтовку и пошел на границу в дозор. День был солнечный, морозный, снег скрипел под ногами, и боец Левченко мечтал о том, как он задержит врага-шпиона и приведет его на заставу к начальнику и как все другие бойцы-пограничники скажут:
— Молодец Левченко! Молодой пограничник, а смелый. Какого дядьку задержал!
За
— Вот, брат, Секрет, — сказал Левченко, — обязательно мы с тобой должны врага задержать, Другие задерживают, а мы нет. А? Ну, полезай обратно за пазуху, застынешь, холодно…
И боец Левченко остановился возле большого дерева, покрытого инеем, и зоркими глазами осмотрел свой участок, Все было кругом белое и чистое. И сам боец Левченко тоже был белый в своем балахоне — никак его не заметить врагу.
ВРАГ
Вдруг Левченко услышал скрип снега.
Враг?
Нет, по-прежнему все бело кругом.
А, может быть, враг в таком же балахоне, как и Левченко?
Пригляделся Левченко и вскинул винтовку. Прямо на дерево, за которым он притаился, осторожными шагам! шел человек в таком же белом балахоне, как у Левченко. И рядом с человеком двигался большой черный пес.
— Стой! — крикнул Левченко.
В ту же секунду грянуло два выстрела. Первым выстрелил враг, вторым Левченко. Выстрелив, враг побежал, а Левченко застонал и упал боком в снег. Пуля врага пробила ему ногу.
Но и раненый Левченко не растерялся. Лежа на снегу, он еще раз выстрелил в убегающего врага. И враг упал.
Тогда Левченко подумал, что убил или ранил врага, и перестал стрелять.
Он вынул карандаш и записную книжку и написал записку:
„Подстрелил нарушителя. Ранен. Нужна помощь. Левченко".
Потом он достал своего голубя и сказал ему:
— Ну, Секрет Секретыч, я привязываю к твоей ноге записку. Лети с ней на нашу пограничную заставу. Там записку прочитают и помогут мне. Да лети, брат, поживее. А то я еще, чего доброго, помру.
Конечно, голубь Секрет ни слова не понял из того, что ему сказал боец Левченко. Он бы просто полетел в голубятню на заставу, а уж там дежурный нашел бы записку.
Но случилось так, что Секрет не смог полететь.
Враг не был ни ранен, ни убит. Он только притворился раненым, а когда увидел в руках у Левченко голубя — выстрелил.
Пуля убила Секрета и прострелила руку бойцу Левченко.
А враг вскочил и бросился бежать.
Хотел было Левченко выстрелить по убегающему врагу, но не смог. Хотел поползти и не смог. Тогда он лизнул снегу, поглядел на мертвого голубя и сказал:
— Эх, Секрет!
Больше он ничего не сказал. Он лежал и думал, что теперь враг прорвется в Советский Союз и что виноват в этом боец-пограничник Левченко. Он еще лизнул снегу и, охая от боли, достал бинт и вату. Сначала он завязал раненую руку, потом ногу.
И пополз, сунув в карман мертвого голубя.
Он полз, волоча за собой винтовку.
Очень больно было ползти бойцу Левченко, так больно, что порой на глаза его наворачивались слезы, но он полз и полз. Иногда он полз на животе, иногда на боку, И все время думал о том, что если не доползет на заставу, то врага не поймают.
— Ничего, — бормотал он, стискивая зубы, — поймаем… Врешь — не уйдешь…
Но больше он ползти не мог.
И тогда он положил на снег винтовку и выстрелил левой рукой, не целясь. Может быть, на заставе услышат выстрел.
СЛУЖБА
Пограничная собака Служба в это время доканчивала ужин. Ужин был очень вкусный, но, услышав выстрел, Служба перестала есть, насторожилась и беспокойно тявкнула. Бойцы-пограничники не услышали выстрела, — собака куда лучше слышит, чем человек. Служба еще раз тявкнула, понюхала воздух и убежала. Втягивая в себя воздух, она быстро бежала по следам валенок бойца Левченко. Левченко не раз брал Службу с собой в дозоры и подкармливал ее разными вкусными вещами. Служба хорошо знала, как пахнет от бойца Левченко.
Он недавно подшил один валенок кожей, — след пахнет кожей.
А несколько дней назад боец Левченко наступил на кусок земляничного мыла, — след пахнет мылом.
Вдруг Служба увидела Левченко.
Он не стоял, как всегда, с винтовкой, а лежал, уткнувшись лицом в рыхлый снег. И винтовка лежала рядом с ним.
Что такое!'
Служба вильнула хвостом и лизнула в ухо пограничника Левченко.
Боец Левченко лежал, не двигаясь.
Служба еще раз лизнула его в лицо.
Левченко открыл глаза и сказал:
— Служба!
Левченко гладил ее здоровой рукой и говорил:
— Беги на заставу, Служба. Возьми в зубы голубя. Отнеси его на заставу. Ну, живо! Ну, бери!
Служба умела носить в зубах все, что давали ей пограничники. Она взяла мертвого голубя, но не уходила.
— Убирайся, — сказал Левченко, — беги!
И сделал нарочно такой вид, что очень сердится.
Служба обиделась, поджала хвост и убежала.
ЧУЖАЯ СОБАКА
По дороге на заставу Служба почувствовала, что в воздухе пахнет чужой собакой.
„Это не Азор, — размышляла Служба, — Азор обжегся на кухне, и от него пахнет паленой шерстью. И не Милка, от Милки селедкой пахнет". Служба хорошо знала, как пахнут все окрестные собаки, но этот запах был ей неизвестен.
С голубем в зубах любопытная Служба побежала по следам незнакомой собаки.
Вдруг Служба остановилась, как вкопанная.
На нее из-за кустов выскочила огромная черная собака, оскалилась и зарычала. Это была собака врага, чужая, неизвестная Службе собака. Тонкий хвост и короткие уши. Отвратительная, мерзкая собака.