Секрет королевы Маргарет
Шрифт:
Эх, знать бы ещё: кто из них кто? Широко улыбнувшись, я помахала вышитым платком и выкрикнула их имена. Оба тут же приосанились и улыбнулись мне также широко и дружелюбно. Мой зов, однако, разделили немногие. Братьям Мейлор рукоплескали далеко не так громко и восторженно, как сэру Филиппу. Пригорюнившись, я вновь связала это с отношением населения к королеве Маргарет и решила во что бы то ни стало поговорить с обоими. Благо сидящая рядом Анна призналась Сесилии, что с ума сходит от лазуревых глаз Джозефа Мейлора.
Ну, а дальше всё опять пошло так, как обычно показывали в исторических фильмах. Турнир плавно перетёк в попойку, а особенно отличившихся пригласили
Король улыбался и расточал комплименты. Роберт Хэмптон, напротив, пил больше обычного. Пару раз я слышала из его уст что-то вроде: «Теперь чёртов конь уйдёт проклятому бастарду!» Так он, вероятно, отзывался о сэре Филиппе и бросал в сторону опозорившегося сына косые взгляды. Тот сидел как в воду опущенный и к еде не притрагивался. Бывший оруженосец, в противовес сопернику, сиял ярче начищенного самовара. Он занял место по правую руку от Леонарда, и, казалось, ни капельки не жалел о потерянном коне Хэмптонов, которого в качестве выкупа пришлось отдать сэру Филиппу. Звали его Джеймс Маккензи, и он был выходцем из Шотландии. Своим необычным акцентом он забавлял многих присутствующих, но открыто его уже никто не бойкотировал. Человек без рода и племени слишком хорошо показал себя на первом же турнире и получил благосклонность короля. Я была уверена, что его ждёт блестящее будущее. Что ж… Иногда и лесные разбойники могут стать неплохим билетом в жизнь. Только вряд ли Леонард предложит место Джеймсу в своей охране, но, судя по взглядам, которые бросали на парнишку герцог и герцогиня Эмберс, долго без синьора он не проходит.
– Сегодня великий день! – Король поднялся со своего места и оглядел присутствующих. Менестрели, тоже приглашённые во дворец, перестали играть и, как солдаты, вытянулись по струнке. Одна из бутафорских булав едва не выпала из рук не слишком расторопного жонглёра. Я поёжилась. Последний раз, когда Леонард вот так вставал и говорил про великий день, закончилось это всё новостью о беременности Бриджет. Повинуясь неведомо какому инстинкту, я отодвинулась, а он будто нарочно накрыл мою руку своей и продолжил разглагольствовать о турнире, победителях и наградах.
«В этом году я хочу дать победителю что-то запоминающиеся. Особое. Не деньги и земли, а тебя, например…» – вспомнились его слова в вечер, когда я решила продать серёжки. Конечно, взбесили они меня тогда знатно, но большого значения я им не придала. Не верилось, что король пустит свою жену по кругу или подарит, точно рабыню, пусть даже и победителю. Да он же сам себя этим опозорит. И лишится верности дражайших Джозефа и Энтони. Прижав ладонь к груди, я посмотрела на Леонарда. Его глаза были спокойны, на губах играла улыбка. Улыбка, которая предвещала мне мало хорошего.
Все говорившие в зале затихли. Леонард снова затронул тему особенного подарка. Глядя на супруга, я забыла, как дышать. Сердце забилось чаще. В ушах появился странный шум. Чтобы успокоиться, я считала: «Один, два, три…»
– Моя благосклонность и благосклонность королевы, богатства, земли, чины… Победитель турнира, как правило, выбирает королеву любви и красоты, и именно эта дама надевает на его голову венец. – Король снова улыбнулся и снова похлопал меня по руке. – Но королева
Кровь ударила мне в лицо, и от возмущения я закашлялась. Ничего я не желала и… И тут же встретилась глазами с сэром Филиппом. Лицо его было непроницаемым, но смотрел он на меня внимательно. Смотрел так, словно я была каким-то миниатюрным предметом, а он – счастливым обладателем микроскопа.
Закончив говорить, король спокойно опустился на своё место. Музыка заиграла вновь, но Филипп Рочестер не придвинулся ко мне и на метр. Он сидел рядом с бывшим оруженосцем и слушал пылкие юношеские речи о желании присоединиться к его команде и тренироваться вместе с ним. Только с ним.
Я отвернулась. Менестрели продолжали играть, акробаты кувыркались в воздухе. Время танца, по-видимому, ещё не пришло. Он, очевидно, должен был стать гвоздём программы и с честью завершить сегодняшний турнир. Или попойку, потому как большинство придворных уже лежали лицом в собственных тарелках. Роберт Хэмптон что-то бубнил себе под нос. Его единственный глаз был красным то ли от гнева, то ли от разочарования.
Шепнув Анне, что мне нужно на воздух, я тихо выскользнула из-за стола, но тут же угодила в объятия Джозефа и Энтони. Те были, как и все, навеселе, но на ногах держались вполне сносно.
– Сестра! – Джозеф крепко прижал меня к груди, и я, отодвинувшись, поспешила вывести их из зала. В коридоре было темно и безлюдно. Даже все слуги куда-то пропали. Наверное, сидели по комнатам либо копошились на кухне.
– Как ты? Только честно.
– Нормально.
– Король добр с тобой?
Чтобы не вызывать лишних вопросов, я кивнула.
– Скажите, Лэндон правда…
Энтони не позволил мне закончить и прижал палец к губам. Мимо прошла дородная дама в красном платье. Раньше во дворце я её не видела, а потому решила, что она жена одного из приглашённых судей и, скорее всего, искала туалет.
– Вечером в саду. – Энтони сжал мою руку и незаметно сунул что-то в рукав. – Эта записка от матушки. Прочитай её без посторонних глаз.
Я снова кивнула и изобразила приступ мигрени, желая, как можно быстрее от них отделаться.
– Мне нехорошо. Нужно на воздух. В зале слишком душно, и нам троим надолго лучше вместе не пропадать.
– Думаешь, за тобой следят?
– За нами всеми следят, – процедил сквозь зубы Джозеф.
На прощанье я ещё раз обняла обоих братьев и почти бегом припустилась по длинному коридору. Читать записку Джульетты Мейлор мне сейчас не хотелось. Нужно было подумать о другом. О танце. О проклятом танце. Всё остальное потом. Потом, потом, потом…
При мысли об особенном подарке короля все мои поджилки тряслись. После объявления о беременности Бриджет музыканты достаточно часто появлялись в замке, и танцы время от времени проводились, но меня, к счастью, никто не приглашал. Леонард всегда танцевал со своей любовницей, а придворные, наверное, просто не хотели нарываться. И вот сегодня…
Нет, я всегда честно наблюдала за танцующими и наедине пыталась повторить движения, однако сейчас… Сейчас я не была уверена, что смогу выполнить их все и в правильном порядке. Господи, да я же как пить дать провалюсь! С лошадью ладно: сработала леденящая кровь история про падение, но танцы, боже, танцы… Что тут придумаешь?! Танцам всех обучат с детства. Особенно дворянских девочек.