Секретарь лорда Демона

Лунёва Мария

— Что в нем? — Я покрутила зелье в руках.

— Укрепляющее, — вампиресса пожала плечами. — Хорошая штука. Забористая.

Кивнув ей, сделала несколько глотков и почувствовала ужасную слабость. Моргнув несколько раз, снова уставилась на Камилу.

— А ещё там капелька моей крови, — она, словно извиняясь, пожала плечами и показала большой палец с маленькой ранкой. — Чтобы сейчас не произошло между вами и господином Джакобо, оно причинило вам боль. Вызвало бурю плохих эмоций. Я чувствую их. Так что простите меня, Арина, но это я вынудила его уйти. Делегации нет, но он не

вспомнит об этом через минуту. Такова моя сила, правда, это секрет. Как и вы, он просто ляжет спать, чтобы успокоиться. Простите меня за эту вольность, но вы мне нравитесь. Редко здесь встретишь кого-то хорошего. Завтра будет новый день, эмоции улягутся, и вы во всем разберетесь. А пока спите и выздоравливайте. И не держите на меня зла. Чего ещё ждать от сильного вампира кроме коварства? — Она улыбнулась и поймала мой взгляд. В глазах плескалась кровь.

Голова мгновенно закружилась, и я безропотно опустилась на подушку.

Глава 73

***

— Да как они смеют! Отпустите меня всего на час. Да я их... Я им...

У врат в высший мир было неспокойно. У стола привратника в гневе пританцовывала белоснежная душа демонессы, посылая в адрес обидчиков своего сына такие эпитеты, что и в нижнем мире темные бы заслушались, а может, что и законспектировали за ней.

— Любовь моя, не переживай так, — пытался успокоить госпожу Джакобо тролль. — От нас уже ничего не зависит. Когда играют боги, лучше отойти в сторону и не мешать.

— Что? Играть с моим сыном? — душа взвилась вверх, но была поймана за ноги и возвращена на место. — А ну, показывай свои бланки, я буду жалобу писать! Как они смеют причинять боль моему мальчику?! Эта блудная девка... Там же явная подстава. Отпусти меня к ним, я все расскажу Арине. Ты глянь, еще и этот тащится к ней, булыжник бесстыжий... А вдруг она выберет его! Мне срочно нужно вернуться!

Привратник странно улыбнулся, но тут же придал своему лицу строгий вид. На мгновение его лик изменился. Принял более человеческий вид. Но демонесса не заметила этого. Ей было не до своего избранника.

— Требую, оставить моего мальчика в покое. Он, наконец, влюбился, замелькало и его счастье. И такое. Дайте мне тело, любое. Я только туда и обратно. Патлы повыдираю некоторым. Арина должна всё узнать. Мой Инчиро не при делах. Его подставили! Ты же видел.

Душа постоянно подлетала вверх и опускалась обратно к белой дымке на столе.

— А если она его не простит? — она всплеснула руками от бессилия. — Я должна всё взять в свои руки!

— Но, любимая, тогда тебя не пустят в высший мир, — тролль попытался её приобнять.

— Я ради счастья сына сама в нижний спущусь! Своими ногами. Лишь бы он вернул эту девочку и согрелся наконец рядом с ней. Дайте мне тело, хоть собаки уличной. Покусаю эту гадюку ушастую. Выдра блудливая, а не эльфийка!

Услышав эти слова, привратник улыбнулся шире и прижал женщину к своей груди. Его взгляд упал на стол. Там в легкой дымке было видно, как пробуждается молодая женщина.

***

Может утро вечера и мудренее, но я этого не заметила. Проснулась с трудом. Выпила чашечку кофе.

Ещё одну. Потом подумала, а не съесть ли мне пару ложечек этого крепкого напитка? Но решила, что нет.

Идти на работу совсем не хотелось. И страшно, и переживательно.

Не представляла, как буду сидеть в приемной рядом с Инчиро. Что ему говорить? Как на него реагировать?

Часть меня желала лопатой пройтись по затылку этого демона, чтобы помнил, как голову морочить приличным нежным женщинам. А вторая часть пыталась найти ему оправдания. Проскользнула даже мысль, что я сама виновата, вот согласилась бы на интим с ним и не позвал бы он свою Кларочку.

Правда, как только это посетило мою голову, желание взяться за садовый копательный инвентарь возросло.

Только самоедства не хватало.

Он кобель, а я виноватая?! Ноги не раздвинула перед бедненьким демонякой. У него стояло, а я, бесстыжая, не давала. Тьфу!

Разозлившись, натянула черную водолазку с высоким горлом. Темную юбку длиною в пол. И высокие ботинки на шнуровке. Взглянула на себя в зеркало.

Как есть, наисильнейший строгий офисный чулочек. Эдакий антистоюн во плоти. Разрушитель мужской потенции.

То, что надо. Пусть ещё раз взглянет на меня и отстанет, а я сгребу кусочки своего разбитого сердечка и, потягивая винцо, буду складывать вечерком из него пазлик. Чем не развлечение для старой девы?

Вот с такой кашей в голове я добралась до своего рабочего стола. Упала в кресло и закрыла лицо ладонями. Выдохнула.

— Выпей это, — услышав голос Инчиро, вздрогнула и убрала руки.

Передо мной стоял бокал с очередной ведьминской бормотухой. На сей раз фиолетовой.

— Успокоительное, в то же время оно бодрит, — босс сел в кресло для посетителей. — Я всё думаю, почему не сгреб вчера тебя в охапку и не утащил в свою комнату? Зачем ушел? Не понимаю.

— Я попросила, — прошептала, не желая раскрывать маленькую, но очень страшную тайну Камилы, из-за которой её могли вышвырнуть с работы. Никому рядом не нужен вампир, способный заставить тебя выйти с работы через окно или подписать контракт, о котором ты и не вспомнишь.

— Видимо, после выпил лишнего, раз не помню этого, — Инчиро усмехнулся. — Сегодня у тебя загруженное утро. Список, кого нужно уволить.

Он положил передо мной лист. Признаться, думала, что там будет предостаточно имен, но нет. И десятка не наберется.

— Так скромно? — не удержалась я.

— Кого вспомнил, — босс виновато пожал плечами. — Пойдешь сегодня со мной ужинать?

Я взглянула на него. Сидел, улыбался. Глаза такие пронзительно-невинные. Ямочки эти проклятые на щеках.

Моё сердце дрогнуло, но память услужливо подкинула картинку в окне, где он с этой стервой ушастой зажимается.

— Нет, не пойду. Ни сегодня, ни завтра. Простите, господин Джакобо, но или увольняйте меня и отправляйте в мой мир...

— Сразу нет, — резко перебил он меня.

— Значит, оставьте в покое и дайте нормально работать, — закончила я.

— Увы, Арина. Но и это невозможно.

Он склонил голову набок и странно усмехнулся. Было в его взгляде нечто такое, что заставляло краснеть.