Секретная миссия Пиковой дамы
Шрифт:
— Клоуны! — укоризненно сказала парням журналистка Наташа. — Вспомнили бы лучше, кому мы обязаны этой замечательной микроволновкой! Если бы не Дмитрий Палыч, царство ему небесное, вы бы до сих пор разогревали свои обеды на батарее!
Это была чистая правда. Осенью, как только включили центральное отопление, наши парни приспособились разогревать пирожки, бутерброды и прочую снедь на батарее. Ее чугунные ребра позволяли очень удобно размещать пироги и бутер-броды в персональных гнездышках по всей длине отопительного прибора.
— Палычу мы обязаны гораздо большим, чем эта микроволновка, — пробормотал
— Хороший был мужик, — согласился Вадик. — Ни фига не понимал в телевидении, но за людей стоял горой!
— Кстати, я никогда не видела, чтобы он сам пользовался этой микроволновкой, — вспомнила я. — По-моему, я вообще никогда не видела, чтобы он что-нибудь ел или пил!
— Дмитрий Палыч сидел на строжайшей диете, — кивнула Наташа. — Ему так много чего было нельзя, что он стеснялся кушать на людях.
— А чем он болел? — спросила я.
— Вообще говоря, много чем, — уклончиво сказала Наташа. — Самое главное, что у него был сахарный диабет, инсулинозависимый.
— Это значит, что без регулярных инъекций он просто жить не мог? — уточнил Женька.
— Я бы даже сказала — не смог, — кивнула Наташа. — Знаете, отчего он умер? Я случайно узнала от своей тети, у нее муж тоже диабетик, он как-то лежал в больнице вместе с нашим Палычем, а потом они приятельствовали… Так вот, Дмитрий Палыч купил фальсифицированный инсулин. Слышали, наверное, про поддельные лекарства, когда под видом аспирина продается прессованный тальк и тому подобное? А это был поддельный инсулин. Вообще не инсулин, дрянь, не имеющая никакого отношения к лекарству!
— И человек умер оттого, что не получил жизненно необходимой дозы препарата?! — ужаснулась я. — Это же просто кошмар! Кто этим занимается?
— Думаю, милиция тоже очень хочет это узнать, — Наташа пожала плечами. — Какой-нибудь подпольный цех, стряпающий разную гадость из водопроводной воды и мела и фасующий свою «продукцию» в коробочки и ампулы, неотличимые от заводских. Причем наверняка с указанием реквизитов вполне приличных фабрик!
Мы немного помолчали. Я машинально допила остывший чай, посидела в тоске и вспомнила, что хотела сходить к директору и выклянчить компенсацию за погубленный отпуск. Теперь, когда весь персонал был в сборе и трудовой процесс вошел в свое обычное русло, особой необходимости во мне как в и.о. главного не было. У нас каждый знает, когда и что ему делать. И если чего-то не делает, то только потому, что не хочет.
— Отгулы? Какие отгулы? — Алексей Иванович изобразил удивление, непонимание и некоторое недовольство моей несознательностью. — Телекомпания только-только приступила к работе, и именно сейчас все мы должны трудиться особенно усердно, ибо затянувшиеся праздники деморализовали и обескровили наших рекламодателей и спонсоров, что неминуемо приведет к образованию в бюджете прорех и дыр…
— Ну, не мне же их штопать! — я не выдержала и перебила директора.
Невежливо, конечно, но иначе придется выслушать получасовую лекцию о бедственном положении телекомпании! Оно, это самое положение, если верить Алексею Ивановичу, у нас постоянно бедственное, в диапазоне от плачевного до катастрофического.
— По трудовому законодательству мне положены выходные дни в таком же объеме, как и всем остальным сотрудникам, — напомнила я. — Пять отгулов с вас, Алексей Иванович! Или извольте оплатить мне работу в праздники в двойном размере! Если, конечно, не боитесь пробить в финансах компании зияющую брешь!
— Ты, Елена, шантажистка, — буркнул Алексей Иванович, потянувшись за календарем. — Почему пять дней, а не четыре? А, да, действительно пять… Ладно, с завтрашнего дня ты свободна. Выйдешь в понедельник.
— Во вторник, — поправила я. — Пять дней, а не четыре!
— Шантажистка и скупердяйка, — дополнил мою характеристику директор. — Все, иди!
Победно улыбнувшись, я быстренько вышмыгнула за дверь начальственного кабинета и побежала к себе в редакторскую, надеясь спокойно скоротать остаток дня за чаепитием с беседой. Мне-то еще никто не рассказал, как прошли праздники!
Но надеждам на спокойный вечер не суждено было сбыться. В четвертом часу в редакторской возник наш директор, потребовавший от коллектива в целом и от меня лично боеготовности номер один. Оказалось, что мой знакомый продюсер Сема Лячин привез-таки на гастроли того самого «звездуна», для пропитания которого запасал экзотические фрукты. Артист оказался не столь популярен у екатеринодарцев, как на то надеялся Сема, почти половина билетов за три часа до концерта оставалась нераспроданной, и Лячин решил подогреть интерес публики к гастролеру проверенным способом: выпустив его в прямой эфир местного телевидения.
Когда Алексей Иванович, взволнованный представившейся возможностью залатать хоть одну дырочку в нашем бюджете проплатой за экстренный эфир, ворвался в редакторскую, Сема как раз «висел» на моем телефоне.
— Ленка, ты смотри не жалей его! — наставлял меня Сема. — Задавай самые пакостные вопросы, поковыряйся в его подноготной, все скандальное зрителю вывали в лучшем виде!
— Это ты с точки зрения наилучшего промоушена говоришь или этот звездный вегетарианец тебе лично не нравится? — поинтересовалась я.
— Знала бы ты, какая это сволочь! — простонал Сема. — Не успел заявиться — уже вопит: «Где мой ананас?!» Оказывается, эти придурки из пресс-службы перепутали, он не авокадо жрет ящиками, а ананасы! А я запасся этими проклятыми авокадами, как на обезьянью свадьбу! Ладно, приволок я ему ананас, здоровенный, как тыква, а он орет: «Почему нечищеный?!» Блин, я даже картошку чистить не умею, а тут ананас! И вообще, я бы с большим удовольствием ему рыло начистил, так он меня достал!
— Слушай, это и есть его текила с петухами! — прервала я его. — Кончай орать, скажи лучше, в котором часу ты этого красавца к нам привезешь? В пять? Ладно, я буду в полной готовности.
— Покусай его, как ты умеешь, — попросил напоследок Сема.
Прямые эфиры со звездами — это моя общественная нагрузка. В штатном расписании я числюсь как шеф-редактор службы новостей, но на самом деле в нашей маленькой телекомпании каждый исполняет не одну роль, а две-три. Оператор-монтажер, журналист — ведущий эфира, вахтер-посыльный, директор-завхоз и так далее.
Вечерний гость мне не понравился, хотя в студию и под окна телекомпании явилась толпа фанатов, в основном женского пола. Юные девушки явно были от «звездуна» в восторге. С чего бы это?