Секреты наследственности человека
Шрифт:
Владимир Павлович начал собственные эксперименты в Государственном рентгеновском институте, изучая влияние облучения на появление мутаций. Покинув Москву в 1930 г. после типичного для тех времен ареста своего учителя С. С. Четверикова, Эфроимсон проработал два года в Закавказском институте шелководства. В 1932 г. он сам был арестован по огульному обвинению «за участие в антисоветской организации» и был осужден на 3 года.
Вновь обретя относительную свободу в 1936 г., В. П. Эфроимсон вновь с головой уходит в науку, занимаясь в Среднеазиатском НИИ шелководства в Ташкенте генетикой тутового шелкопряда. Всю войну он проработал в санбате и отделении фронтовой разведки переводчиком с немецкого языка и был награжден за боевые заслуг и.
После победы Эфроимсон вновь
Реабилитирован он был лишь в 1956 г. Устроиться работать удалось только библиографом по естественным наукам в библиотеке иностранной литературы. Лагерь не сломил бойцовского духа В. П. Эфроимсона. Под видом библиографических обзоров он публикует серию статей, прямо направленных против Т. Д. Лысенко и его методов действий в науке. Одновременно он готовит к публикации уникальную рукопись «Введение в медицинскую генетику». Она была опубликована только в 1964 г. и послужила основой для развития медицинской генетики в Советской России. Наконец (через 15 лет после защиты!), получив степень доктора наук, он становится заведующим отделом генетики Московского НИИ психиатрии Минздрава РСФСР, где занимается новаторскими исследованиями генетики психозов, олигофрений, эпилепсий и шизофрений.
Вероятно, именно в это время у него и возникает желание на широком историческом материале обосновать связь гениальности и заболеванием подагрой. В 1975 г. на закате хрущевской оттепели Эфроимсон в знак протеста против использования психиатрических лечебниц в качестве тюрем для диссидентов покидает Институт психиатрии.
Став пенсионером, он продолжает работать по 12–14 часов ежедневно, готовя к печати новые публикации. Одна из них — «Биосоциальные факторы повышения умственной активности» — и была посвящена генетике гениальности. Рукопись этого капитального труда, включавшего более четырехсот машинописных страниц, густо заполненных сотнями имен, дат и широких исторических экскурсов, испытала на себе инерцию репрессивной машины государства. Ее не удалось опубликовать в открытой печати, а лишь депонировать в 1982 г. во Всесоюзном институте научной и технической информации, где она была доступна лишь немногим специалистам. В своем труде В. П. Эфроимсон анализирует биографии сотен знаменитых людей, опираясь на обширную литературу, включающую более шестидесяти книг.
Среди великих подагриков он находит таких известных личностей как Александра Македонского, Юлия Цезаря, Оливера Кромвеля, адмирала Нельсона, королей, императоров и царей Карла Великого, Карла XII, Людовика XI, Фридриха III, Генриха VII и Генриха VIII, Елизавету I, Фридриха II, Людовика XIV, Иоанна Грозного, Бориса Годунова и Петра I, художников, музыкантов, скульпторов, поэтов и писателей Микельанжело Буаноротти, Алигьери Данте, Джона Мильтона, Людвика ван Бетховена, Питера Пауля Рубенса, Огюста Ренуара, Ги де Мопассана, Чарльза Диккенса, Ивана Сергеевича Тургенева, реформаторов церкви Мартина Лютера и Иоганна Кальвина, ученых Карла Линнея, Чарльза Дарвина, Эйлера и Бойля, Галилео Галилея, гуманистов и философов Томаса Мора, Эразма Роттердамского, Мишеля Монтеня, Вольтера. Подагрой страдали папа Григорий Великий, внук Тамерлана астроном Улугбек, Христофор Колумб и Чарли Чаплин. Это заболевание передавалось из поколения в поколение в роду Медичи, Османов, Карла V, герцогов Лотаргинских (Гизы), Черчиллей-Мальборо!
Это лишь малая выборка из списков известнейших лиц, приведенных в монографии Эфроимсона. Как истинный ученый, он не ограничился только перечислением примеров, а занялся статистикой. В качестве контрольного уровня взята частота подагры среди мужского населения США, составляющая от 0,3 до 0,6 процентов. Среди общепризнанных талантов эта цифра подскакивает более чем на порядок и составляет 5–10 %, а у подлинных титанов духа и творчества взлетает до 30–50 %. Другими словами, каждый второй общепризнанный гений был подагриком!
Гениальные кучки
В 1926 г. В. И. Вернадский прочел в Академии наук доклад «Мысли о современном значении истории знаний», в котором, в частности, упомянул феномен пульсации талантливости. Согласно этой идее, гении и таланты появлялись в истории как бы кучками, группами. Вспомните расцвет древнегреческой цивилизации. Достаточно упомянуть, что «могучая кучка» таких философов, как Анаксагор, Зенон, Протагор, Сократ и Платон были гражданами лишь одного города — Афин, в котором численность свободного населения едва достигала в то время 50 тысяч человек. Вспомните, к примеру, эпоху королевы Елизаветы в Англии, подарившей миру множество талантливейших людей или «лицейский» период нашей истории, породивший целую плеяду выдающихся деятелей искусства, науки и политики. В истории науки, литературы и искусства можно найти и другие подобные примеры. Феномен «гениальных кучек», вроде бы, противоречит обсуждаемым наследственным основам появления одаренных людей, поскольку частота появления и проявления различных генетических нарушений явно не зависит ни от политического строя, ни от литературных или иных вкусов публики.
Для того чтобы разобраться с этим парадоксом, необходимо проанализировать, что еще, помимо природных, врожденных данных необходимо человеку, для того чтобы полностью раскрыть свои способности.
В. П. Эфроимсон считает, что для проявления таланта и гениальности необходимы эмоционально полноценное и информационно насыщенное раннее детство. По данным многих психологов до 50 % будущего интеллекта формируется у ребенка уже к четырехлетнему возрасту, а в восьмилетием возрасте эта доля составляет уже 80 %. Остальные годы взросления в основном тратятся лишь на накопление необходимой информации, в то время как умение работать с ней, продуцировать оригинальные идеи и нетрадиционные подходы к решению задач формируется еще в раннем детстве.
Второе важное условие — возможность найти и реализовать те свои способности, которыми талант наиболее наделен от природы. А для этого необходим соответствующий спрос со стороны общества. Если же его нет, то талант неизбежно останется нереализованным. Кто знает, сколько талантливых органистов, программистов и летчиков жило в Древней Греции? В XIX веке в Вене пользовались спросом музыканты, и они действительно появлялись, однако мы практически не можем указать ни на венских великих инженеров, ни на полководцев.
Они, безусловно, могли появиться, но на таких людей просто тогда не было спроса. По оценкам В. П. Эфроимсона лишь один гений из тысяч потенциальных раскрывает все свои способности, если можно так сказать, удачно родившись в нужное время и в нужном месте. Остальные просто не могут реализовать данные им природой способности. В этом случае спрос не рождает предложение, а лишь позволяет в полной мере воспользоваться потенциальными талантами. Взлет германской, английской и американской промышленности в конце XIX и в начале XX веков объясняется во многом соответствующим спросом на соответствующие специальности и на развитие целой сети технических училищ, где талантливые молодые люди могли получить необходимое образование. Можно только полностью согласиться со следующими выводами В. П. Эфроимсона, сделанными им на основе анализа десятков биографий выдающихся людей:
1. Зарождение потенциального гения — проблема биологическая, даже генетическая.
2. Развитие гения — проблема биосоциальная.
3. Реализация гения — проблема социобиологическая.
Прекрасный пример, иллюстрирующий эти положения, приводит доктор биологических наук М. Д. Голубовский. Он обращает внимание на своеобразную «черную дыру» в истории русской литературы, простирающуюся от конца 30-х до начала 60-х годов XIX века. До этого периода и после нация регулярно рождала великих писателей и поэтов. Достаточно назвать лишь несколько известных фамилий.