Секс — их оружие

Коллинз Джеки

Она вернулась в комнату с газетой и бросила ему.

— Не думаю, что это тебе понравится, — сказала она упавшим голосом.

Рио приготовила фантастический коктейль. Ром, жженый сахар, яйца, сливки, бенедиктин — все смешано в ликере и тщательно взбито. Когда позвонили в дверь, она велела Анжело оставаться в постели и пошла сама открывать.

В туфлях на высоких каблуках, которые ей так нравились, голая, она направилась к входной двери.

Под влиянием

принятых возбуждающих средств, обильного секса, напитков он чувствовал себя приятно переутомленным. Теперь она не будет больше над ним насмехаться. Наконец он показал ей все, на что был способен.

Он закрыл глаза. Возникло странное ощущение, будто он парил в воздухе. Оно отличалось от того состояния, которое бывало под влиянием алкоголя. Ощущение было таким, будто душа покидает тело, расплывается по углам комнаты, чтобы оттуда наблюдать за ним. Смешно, действительно смешно. Он не смог сдержать смеха, но смеялся не ртом, а, казалось, всем телом. При этой мысли его охватил новый приступ смеха, и чем дольше это длилось, тем более странными становились его ощущения.

Ему казалось, что комнату заполнила толпа людей. Дружеские, смеющиеся лица, которые радовались вместе с ним.

Они сбросили с себя одежду и как бы парили по комнате. У него не было сил подняться, но на душе было хорошо. Он веселился действительно от души.

— Эй, сладкий, — лицо Рио приблизилось к нему вплотную. — Ты помнишь Хернандо и Пичез? Они оба хотят тебя навестить. — «Навестить-ить-ить», — разносилось эхом по комнате.

Он качал головой, и ему казалось, что она отделилась от тела и кружила по комнате.

Хернандо крепко сжал его член, поласкал его, затем взял в рот. Анжело застонал от удовлетворения. Ему казалось, что его пенис стал больше, чем все тело, которое становилось ничтожным по сравнению с ним.

Затем в игру включился Пичез. У него было узкое славянского типа лицо, густые, золотистого цвета волосы. Он проявил себя как очень чувственная натура. Смех Рио разносился по комнате.

Она перевернула его, и Хернандо лег на него сверху. Анжело понял, что это был мужчина, но ему было совершенно безразлично. Это было прекрасно. Он почувствовал себя на седьмом небе, и разрядка была как взрыв, с которым мог конкурировать разве что взрыв атомной бомбы. Пенис — гигантское грибовидное облако. И он сразу уснул мертвым сном.

Ник нетерпеливо разговаривал по телефону из спальной комнаты Лары со служанкой Эйприл Кроуфорд.

— Прекрати это, Хэтти, я же знаю, что она дома. Скажи ей еще раз, что мне непременно нужно с ней поговорить, это очень важно.

— Господин Бассалино, — сказала Хэтти почти шепотом. — Это не имеет смысла, она заперлась в своей комнате и ни с кем не хочет разговаривать.

— Ты ей сказала, что это я?

— Как раз с вами она и не хочет разговаривать.

— Будь все проклято! Хэтти, ты же меня знаешь Я попытаюсь еще сегодня вылететь к вам. Сколько же бутылок она высосала до того, как заперлась в комнате?

— Господин Бассалино! Я просто в шоке. Я работаю у Эйприл девятнадцать лет, но никогда не предполагала, что Эйприл может так пить.

— Смотри за ней, Хэтти. Поговори с ней, убеди ее в том, что в газетах напечатана чушь, неправда. Сегодня вечером, по-видимому, я буду у вас.

Лара прослушала в соседней комнате весь этот разговор и сияя вошла в спальню.

— Итак! — сказала она, натянуто улыбаясь. — Было это или не было?

— Что? — спросил Ник.

— Назад в объятия бедной мамочки? Я думаю, что она простит тебе плохое поведение.

Ник печально покачал головой:

— Лара, Лара, ты меня просто удивляешь. — «Это я его удивляю! — зло подумала Лара. — О господи, я вела себя как наивная дурочка, ослепленная одной любовной ночью. Я все серьезно взвесила, поверила, что он останется здесь, но он, оказывается, думал только о том, чтобы скорее вернуться к Эйприл».

— Когда ты вылетаешь? — холодно спросила она.

— Я не знаю точно. Я должен сначала позвонить отцу.

— О, понимаю, тебе можно уйти только после того, как разрешит папа. А если папа разрешит тебе остаться еще на одну ночь. Ну и что? Мы тогда повторим то, что было? В конце концов, мы вместе, и было бы глупо не использовать это.

— Послушай, не говори, пожалуйста, как б… Это тебе не идет. Ты ведь знала, что тебя ждет. Ты знала, что я останусь с Эйприл. Я люблю Эйприл Кроуфорд и женюсь на ней.

— Оскорбления можешь оставить при себе, — чувствуя, что сейчас заплачет, сказала Лара. — Одевайся и убирайся отсюда.

Ник пожал плечами.

— Если для тебя это что-то значит, то знай — последнюю ночь я никогда не забуду.

— Да, для меня это много значило, но теперь абсолютно ничто.

Он попытался взять ее за руки, но она оттолкнула его.

— Ты вернешься в Лос-Анджелес?

— С тобой? — с сарказмом спросила Лара.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— Нет.

— Когда я смогу тебя снова увидеть?

Лара улыбнулась.

— Господи! Ты действительно мне осточертел. Только что ты говорил, как ты любишь Эйприл и что ты хочешь на ней жениться, и тут же спрашиваешь, когда можно увидеть меня. В таком случае ты меня никогда больше не увидишь.

Он покачал головой.

— Не рассчитывай на это.

Голли с Сегалом зашли в больницу, чтобы забрать Фрэнка домой.

— Не спускайте с него глаз, — приказал Энцио. — Будьте постоянно с ним.