Секс-клуб

Одиночество – ледяная пустыня, сначала идти по ней очень трудно. Ты теряешь равновесие, падаешь и вновь встаёшь, чтобы осторожно, шаг за шагом преодолеть эту мерцающую в темноте, уходящую за горизонт гладь. Но, чем дальше ты идёшь, тем лучше получается держаться на льду. И вот ты уже не ковыляешь, а бежишь, разгоняясь, скользишь и балансируешь. С каждым метром – всё лучше, всё грациозней. Поистине, теперь догнать тебя сможет только тот, кто сам умеет держаться на льду.

Это я к чему: нормальные люди по секс-клубам не ходят, а Венька пошёл. Это от одиночества; начало пути, ковыляние.

Хотя, Аля же есть, при чём здесь одиночество?

А при том, что никогда не чувствуешь себя так одиноко, как, находясь в отношениях с кем-то совершенно тебе не подходящим.

Аля и Венька были как волк и Красная Шапочка, – разные виды сущностей, разные взгляды на жизнь, и ни одной общей цели, кроме как добраться до домика бабушки. Они познакомились в доме престарелых, в день визитов. Венька ходил навестить бабушку, у которой ещё оставались на счету какие-то деньги: если б дед семечки подсолнуха на экспорт не гнал, никогда б не эмигрировали. Веньке было двадцать девять: доблестный эмигрант из Молдовы, он жил в Сиэтле уже седьмой год, а Альбина подкатила из Киева всего три года назад, работала сиделкой в доме престарелых, прям у Венькиной бабки. Але было почти сорок, седеющие тут и там волосы она отбеливала, морщины между бровей и на лбу скрывала густой чёлкой, рот старалась широко не открывать, чтобы не было видно золотых коронок, таких старомодных. У Али были красивые, стройные ноги, а вот вокруг талии – три спасательных круга, и задница так себе. «В Кишинёве я бы на неё и не посмотрел», – думал Венька, глядя на свою подругу.

Но, мы не в Кишинёве, и, именно благодаря Альбине, Венька и оказался в секс-клубе. Никакой интриги: он пожаловался на то, что Аля – скучная в постели. Думал, обидится и бросит его. Это хитрый ход такой, манипуляция восьмидесятого уровня – довести бабу до истерики, чтобы она сама тебя бросила. Оптимальный вариант развития отношений. Венька заметил: они, когда сами бросают, сами потом и возвращаются, да ещё и с подарками. Удобно, чёрт их подери.

А Алю, да, напряг. «Скучная ты в постели!» Сначала даже пожалел, что так сказал. Аля ничего ему не ответила, только губы поджала. А вечером вернулась, но, не с работы, как обычно, а из секс-шопа, что экстраординарно. Купила она там кожаный корсет, который неприятно обтягивал сало на её боках, делая Алю похожей на жирную, неповоротливую муху. С корсетом она купила ещё и плётку, наручники, какие-то пёрышки и нелепую чёрную простынь с верёвочками. Но, если бы только это! Аля инвестировала в секс от души, Венька и представить себе не мог, что ему подарят чёрную, с хромированным ободком, жужжалку для жопы. Любрикант с ароматом и вкусом клубники со сливками.

Честно – этот анальный вибратор, похожий на большую чёрную запятую, возможно, даже заинтересовал бы Веньку. Но, это, если бы он мог разобраться с игрушкой самостоятельно, в качестве соло-перформанса. А доверять свою задницу этой Мухе-Цокотухе – да это, просто, суицид! Поэтому, жужжалку, наручники и плётку (ещё не хватало!) Венька сразу отверг с негодованием. Пёрышки и простынь с верёвочками тоже нисколько не возбуждали, наручники – паранойно; остался только липкий клубничный любрикант. Венька великодушно позволил обескураженной, и от этого очень суетливой, Мухе-Цокотухе обмазать этой гадостью его член, но, это всё было – не то.

Не то, всё не то. С нелюбимым человеком ты можешь нормально трахнуться раз, ну два. Ну, максимум – пять раз. А потом – либо полюбишь, либо секс перестанет интересовать. Полюбить Альбину было выше Венькиных сил: во-первых, она старая слишком была для него, а во-вторых, он умел любить только

себя. И, кстати, справлялся с этим неплохо; в телефоне – порносайт, там – и блондинки, и брюнетки, на полочке в душе – крем фирмы «Вазелин». Но, Аля сама привязалась к парню и перетащила в его хату свои шмотки и даже кухонную утварь, всё пронюхала, всё о Веньке поняла и даже попыталась кое-что изменить, с учётом нового статуса.

Насчёт «Вазелина» она была не права, кстати. Заподозрила что-то, отвинтила крышку с насосом, выжала крем, на дно – гуаши красной, потом влила крем на место. Поставила на полочку, как ни в чём не бывало. Затейница-рукодельница, мать её.

Веня зашёл в ванную, закрылся, кишечник опорожнил. Пока сидел на унитазе, насмотрелся в телефоне на нормальных тёлочек, восемнадцать – плюс, разумеется. Встал под душ, намазал кремом, не глядя, – через минуту чуть не помер. Весь член красный, думал, что кровь, всё, конец, порвал в клочья. А то – гуашь Алькина.

А Аля притворилась, что не знает ничего, прибежала на истошный Венькин вопль из душа, – «Милый, что случилось? Тебе скорую вызвать?» Ехидна. Думала, дрочить отучит? Ничто, кроме кокаина, не отучит здорового мужчину от мастурбации, Венька так и сказал ей. Вылил её жидкость для снятия лака, «органическую, с натуральными маслами», в умывальник. До последней капли. Залил растительного масла в пузырёк. Пусть скажет спасибо, что не в цветок, с которым она носится, «ванька-мокрый», чтоль. Цветок Венька пожалел, домашние растения ему всегда нравились.

Для бабы этот Веня – шанс показать подругам, кто лучше. Конечно, Альбина в своей компании тёлочек в возрасте – самая крутая, раз живёт с партнёром намного моложе. А для Вени главным в Але были руки её были магические. На удивление красивые, с изящными пальцами, эти руки гладили его голову, ласкали, пробегали от шеи до копчика сладкой рысью приятного массажа. Эти руки жарили картошку с луком и колбасой, наливали чаю, щедро всыпав туда три ложки сахара. Руки Али напоминали Веньке руки его матери, поэтому, от Али отказаться было трудно.

Но, секс с ней надоел. Или, нет, не так. Секс с Альбиной начал ужасать Веньку, это же как с мамой собственной трахаться, в каком-то смысле. Поэтому, Вениамин искал любой повод для того, чтобы отказаться от близости со своей старшей подругой.

Альбина была очень обеспокоена его отказами, иногда у них не было секса по месяцу, и, лишь за неделю до менструации Венька решался исполнить свой супружеский долг. Хитрая схема, не каждый додумается до такого.

Когда Аля сказала: «Значит, идём в секс-клуб», о котором она вычитала в «Сиэтл Уикли», Венька представил себе пару девушек из порнографических роликов: одну в костюме медсестры, коротенький халатик, еле застёгивающийся на груди, красивые, блестящие ноги, красные туфли на слишком высоких каблуках. Вторую – в костюме шаловливой горничной – чёрная юбочка с кружевами, белый передник, чулки с тоненькими полосочками. Эти девушки в воображении Веньки моментально принялись за дело, а дело у них могло быт только одно – ублажать мистера Б.

Не в силах сносить восторг предвкушения в одиночестве, Венька позвонил товарищу, двадцатидвухлетнему армянскому эмигранту, настоящее имя которого было Самвел, но, за рассказы о сексуальных подвигах и похождениях парень получил прозвище Самец, которым гордился.

Самвел, невероятно возбуждённый Венькиным анонсом, добавил к воображаемым девушкам из порно ещё несколько красоток явно арийской расы, а также, стол, накрытый белой скатертью. На столе в фантазиях Самвела стояли блюда с шашлыком, сыром, вином и коньяком – для Самвела.

Конец ознакомительного фрагмента.