Сексуальность мира как воля и представление

Врангель Данила Олегович

Пограничное состояние как сексуальное бессмертие

Выводя из понимания смысла существования как прямого действия, опосредованного действиями умозрительными, нельзя не осознать, что само духовное видение является в любом случае первичным в отношении констатации явления физико-физиологического порядка, когда мотив скрыт от сознания представлением разума, который как таковой в действительности не более чем маскирующий изыск самоудовлетворения

в представлении контроля и предсказуемости, тогда как ни того, ни другого не может быть принципиально, в противном случае вся действительная вселенная - определённая доступом к сенсорам человеческого тела, и более никак, поскольку иное лишь предполагаемое - рухнула бы в одно мгновение, так как контроль разума это не более чем отвлекающие рюшечки на сцене железобетонного монолита предопределения исключительно любых действий перекрёстного физико-физиологического характера, где случайностей не может быть принципиально, но как дискурс представления есть аффект воображения, которое в действительности является истинной реальностью в понимании человеческих определений как описания свойств и характеристик настоящего мира, а не мёртвой флоры-фауны, которая оживает лишь благодаря тому же воображению, скромно не позиционирующимуся с действительностью, когда на самом деле оно и есть она.

Что в частности известно всем как феномен голого короля.

Сказочная феноменальность феерического призрака суперпозиции, осознаваемой не более как трюк разума, тем не менее не имеет абсолютно никакого логического пояснения самой сути этого феномена или абсолютной духовно-физической монады, вмещающей в себя все без исключения миры, присутствующие в сознании, находящемся в этой позиции и контролирующего не более как постпозицию, определяемую как предположение, поскольку оно фактически таковым и является, необратимо впечатанное в различные схемы описания, включая человеческую память, тем не менее будучи не более чем описанием, а также предполагающего схему компановки элементов мира в ультрапозиции, теоретически вытекающей из взаимодействия всего того, чего практически нет, поскольку впечатанное в прошлое мёртво, а то что есть - не существует в определениях человеческих законов физики мира, оставляя не более чем ожидание, наполненное энергетическим моментом представления, не идущим ни в какое сравнение с воплощением этого представления, какой бы степени идентификации они ни были.

Что известно как выражение "цель ничто".

Выводя из неоспоримого определения несуществования постпозиции и предполагаемого содержания наполнения ультрапозиции, можно с простотой арифметического мышления понять, что пограничное состояние это и есть настоящее, которое замаскировано в несуществующее и исходя из философского понятия субстрата вводится в отношении всего подобного, вполне реалистичного и секулярного на фоне философских схем и попыток состыковать несостыкуемое, когда в действительности само ожидание это и есть воплощение, осознаваемое таковым вне поля состояния, когда анабиоз ленты времени вмораживает манекены танцовщиц ночного рандеву с бесстрашием презрения холодноглазых мачо, не философией но мужеством прельщающих функциональность стройных ланей, не требующих ничего в момент любовной страсти, поскольку есть она и более ничто.

Таким образом, основополагающим принципом биофильного восприятия предложенного материала является его закрепление всей возможной атрибутикой оккультного механизма обрядности, поскольку для человека вся жизнь это бесконечная цепь выполнения ролевых командировок в состояние, где обряд его квинтэссенция, а именно - любовь к себе и, как высочайшая степень эксгибиционизма, любовь ко всему миру как части себя, что включает весь спектр чувственных наслаждений, в отличие от некрофильного состояния, являющимся противопоставлением истинной любви в контрапункте суперпозиционной комедии, где некрофилия пытается оттянуть одеяло восприятия в минорное поле негатива, включающее в свой состав большинство массовых религий, в которых сама церковь это средоточие любви к смерти, что и проповедуемо как предложение не жить, а ждать, неприемлемое для свободного гедонизма, всегда отдающего, а не берущего, в отличие от массового мнения, так как профессиональное наслаждение как трансформация предложения от которого нельзя отказаться, великолепно осознаёт ценность пограничного состояния, когда ещё не вечер и все огни любви и карнавальной ночи горят безумством разума сознания, что это здесь, во тьме рассудка, горит звезда недосягаемости миров далёких - для некоторых, но только не для тех, кто здесь, сейчас, навечно, навсегда...