Сексуальность от зачатия до смерти: онтогенез сексуальности
Шрифт:
Синди Местон и Дэвид Басс, профессора психологии из Техасского университета в только что выпущенной книге под названием «Почему женщина вступает в сексуальные отношения» раскрывают некоторые мотивы сексуального поведения женщин. Спектр сексуальной мотивации оказался невероятно широким. Довольно важную роль играет у женщин то, что называется «жаждой приключений». Им любопытен секс с мужчиной иной этнической или расовой группы, или с более крупным мужчиной, причём, такие сексуальные отношения носят не эмоциональный, а физиологический характер. Часто у женщины возникает охотничий инстинкт, и она хочет отбить умного, привлекательного мужчину у его любовницы или жены. Причём, чаще всего это возникает среди соседей по дому или среди сослуживцев на работе. Подготовка к сексу часто доставляет больше удовольствия, чем сам секс. Оргазм входит в первую тройку сексуальных удовольствий, к которым стремится женщина, но он не занимает первого места.
Процесс сексуального развития
Подводя итоги данной главе, следует отметить, что данный период онтогенеза сексуальности наиболее продолжительный, и отличается он сравнительно плавной динамикой его составляющих. Это время спада гиперсексуальности и вхождения в условно-физиологический ритм (УФР) у мужчин. Женщины достигают пятидесяти-стопроцентной оргастичности, а семейно-брачные отношения формируются на фоне регулярной половой жизни. В это время партнеры разнообразят свое половое поведение, экспериментируют, в полной мере удовлетворяют свои сексуальные потребности, если их не ограничивают психические комплексы и социокультурные рамки. Именно период зрелости в красках характеризует одну из самых ярких сторон человеческой жизни. И только с его завершением наступает эпоха старения, этап спада сексуальной активности, который носит название инволюционного.
Глава 8. Инволюционный период
Инволюционный период – этап, завершающий онтогенез сексуальности. Это время включает в себя пожилой возраст и непосредственно старость с различными возрастными критериями. Инволюционный этап онтогенеза сексуальности у мужчин не имеет четкого начала, а у женщин его ассоциируют с менопаузой. Поэтому предлагаемый возрастной интервал инволюции в 51—70 лет отчасти является условным. По мнению Г. С. Васильченко, к несомненным критериям инволюции относятся следующие:
– Изменение характера либидо, заключающееся в утрате настоятельности, неудержимости и сладострастной мучительности с переносом акцента на психическую составляющую половых отношений.
– Снижение уровня активности на отдельных участках системы обеспечения половых функций и утрата психофизиологической целостности в переживании ситуации интимного сближения. Необходимость затрачивать определенные усилия для пробуждения всех основных проявлений в осуществлении полового акта.
– Изменение характера половых абстиненций от парциальных к тотальным и утрата тягостного характера периодов вынужденного воздержания в связи со снижением сексуальной активности.
Согласно международным нормам, старческим считается возраст с 75 лет. Если руководствоваться материалами ЮНЕСКО, то возраст до 15 лет надо считать детством, до 25 лет – юностью, до 45 лет – молодостью, до 75 лет – пожилым, до 90 лет – старостью, а старше 90 лет – долгожительством. Однако в каждой стране существуют свои негласные стандарты возраста наступления старости. Британский профессор Доминик Абрамс из Университета Кента обобщил результаты опросов 40 000 человек в 31 европейской стране о возрастном пороге старости. По мнению опрошенных, молодость заканчивается в 35 лет, а старческий порог наступает в 58 лет. Индивидуальные оценки сильно зависели от возраста опрашиваемых. Например, молодые люди – от 15 до 24 лет – полагали, что молодость заканчивается в 28 лет, а старость начинается в 54 года. Лица старше 80 лет, что молодость завершается в 42 года, а 67 лет отводили для начала старческого возраста. Большой разброс был выявлен по странам. В Португалии молодыми перестают быть в 29 лет, а стариками становятся в 51 год. На Кипре молодость продолжается до 45 лет, а в Бельгии старость наступает после 64 лет. Общая тенденция такова: чем теплее и южнее страна, тем раньше в ощущениях людей заканчивается молодость и начинается старость. А в северных странах средний или зрелый возраст длится дольше. Западные социологи не опрашивали российских граждан, но россияне ближе к северным народам по своим ощущениям. Разумеется, существует некая корреляция европейских и российских представлений о старости. Примерный срок окончания молодости в России оценивают в 40 лет, а наступление старости в 60.
В силу ряда обстоятельств россияне часто выглядят стариками на фоне импозантных европейцев. Грейс Крайг (2003) считает, что у американцев заметные проблемы со здоровьем и изменение привычного образа жизни, обусловленные старением, начинаются в возрасте, когда человеку далеко за семьдесят. В США и Евросоюзе среди людей старше 65 лет количество вдов в пять раз превышает число вдовцов. Данные социологов последних лет неизменно подчеркивают возрастающую разницу в средней продолжительности жизни мужчин и женщин. На начало двадцать первого века она достигла почти 14 лет: у мужчин – 57, 8 лет и 71,1 года – у женщин (Г. П. Медведева, 2000). По данным Бюро информации о населении, только в трех государствах – Замбии, Кении и Лесото – средняя продолжительность жизни мужчин на 1—2 года выше, чем у женщин, а еще в трех – Микронезии, Намибии и Уганде – равны.
Число россиян пожилого возраста, чье детство приходилось на период Второй мировой войны и послевоенный период быстро уменьшается за счет сложных материально-экономических условий жизни в стране, необходимости самостоятельно обеспечивать свою старость. В тоже время наше общество прогрессивно стареет. Благодаря возможности рано выходить на пенсию, доступности медицинского обслуживания и здоровому образу жизни продолжительность жизни увеличилась в ряде стран. Вследствие этого внимание многих исследователей приковано к социальным, в том числе сексуальным, аспектам старения. В России средняя продолжительность жизни гораздо ниже, чем в странах Европы, но в последнее время она достигла у мужчин почти 62 лет, причем в пределах Садового кольца Москвы она заметно превышает 70 лет. Результаты этого исследования, как и многих других опросов, проведенных в последние годы, изменили представления о продолжительности жизни человека. Открытия генов старение, исследование молекулярных механизмов апоптоза клеток позволяют прогнозировать увеличение продолжительности жизни человека до 120 лет в ближайшие десятилетия. В это же время появилось более двухсот теорий старения. Но все их можно разделить по двум группам. Авторы одних полагают, что старение – процесс фатально запрограммированный, авторы других считают, что универсальной программы не существует: старение одной функции вызывает старение другой, но последовательность и темп могут быть самые разные. (К. Сердакова, 2003). Ни те, ни другие теории, впрочем, пока не отвечают на вопрос, почему старение происходит так, а не иначе, хотя эта проблема занимает человеческие умы не одно тысячелетие..
Известный американский врач и основатель Института соматических исследований Томас Ханна пишет: «Прославление молодости – это оборотная сторона ненависти к старению… Презирать факт старения – то же самое, что презирать жизнь. Это то же самое, что обнаружить полное непонимание самой сути жизни. Молодость – это не то состояние, которое надо сохранить. Это – состояние, которое надо развить и продолжить. У молодости есть сила, но у нее нет умения. А ведь умение и опыт – это самая большая сила. У молодости есть быстрота, но у нее нет эффективности. А ведь в конечном итоге лишь эффективность помогает достичь цели. Молодости не хватает настойчивости. А ведь только настойчивость помогает решать сложные задачи и принимать верные решения. У молодежи есть энергия и ум, но она не обладает способностью принимать верные решения, правильно судить о том, как использовать эти качества. Молодость заполнена генетически запрограммированными желаниями, но она не умеет добиваться их выполнения и ощущать красоту достигнутого. Молодость полна надежд и обещаний, но у нее нет возможности оценить их реальность и выполнимость. Молодость – это время сеять и обрабатывать посевы, но это не время сбора урожая. Молодость – это время невинности и незнания, но еще не время мудрости и знания. Молодость – это время пустоты, которая ждет, чтобы ее заполнили, это время возможностей, которые ждут реализации, это начало, которое ждет своего развития… Если мы не поймем, что жизнь и старение представляют собой процесс роста и прогресса, то мы не поймем основные принципы жизни…».
При всем при этом, старение – процесс неизбежный. Ему подвержен любой организм, независимо от генетической предрасположенности и социальных условий. Соматические изменения этого возрастного периода так же естественны как рост ребенка в детстве. Обусловленные самой природой процессы физиологического старения осложняются различными заболеваниями. Образ жизни, как фактор патологического старения, наносит свои удары несчастными случаями, болезнями, стрессами и депрессиями. По оценкам геронтологов состояние здоровья и скорость старения на треть определяются генетическими факторами, еще на треть – образом жизни, и примерно на треть – качеством доступной медицинской помощи.
Бесспорно, что онтогенез сексуальности в старости выглядит скорее угасанием, чем расцветом. Увядает кожа, изменяется осанка, пробивается седина, углубляются морщины, появляются кровоподтеки от лопающихся сосудов и участки пигментации (гречка). Слабеет слух, снижается острота зрения, уменьшается жизненная емкость легких, развивается остеопороз и артрозы. Снижаются сенсорная чувствительность, обоняние, вкусовые ощущения, мышечная масса, уменьшается рост, сила и выносливость, соответственно и вес (по отношению к периоду зрелости). Кровеносные сосуды теряют свою эластичность, повышается артериальное давление, затрудняется координация движений. Значительное количество пожилых людей вынуждены мириться с наличием хронических заболеваний. Их преследуют: атеросклероз, гипертония, диабет, ишемическая болезнь, онкологические заболевания, болезнь Альцгеймера и прочие смертельно опасные недуги. Не менее 85% лиц старше 65 лет имеют как минимум одно хроническое заболевание, а 50% – два и более. (J.Be lsky, 1984).