Секта
Шрифт:
Маша снова побледнела и сложилась пополам, сдерживая тошноту. Но остальным пришлось действовать.
— Двигай вперёд, — скомандовал Рязанцев. — Перегороди проезд.
С автостоянки был только один выезд, на котором мы и поставили свою машину поперёк. Вторая машина стояла неподалёку, Тони, сидевшей за рулём, поддерживал связь по рации.
Надежды на правоохранителей не было никакой, сейчас он их просто растопчет. Стрельба прекратилась, поскольку опустели магазины, и требовалась перезарядка. Мужик просто обогнул машину, ухватил ближайшего сотрудника за горло и швырнул
От пуль в упор его противник, видимо, защищён не был, поэтому просто выбросил вперёд правую руку, нанося удар магией. Полицейский кубарем полетел назад, прокатившись по траве подстриженного газона. А сам адепт прыгнул за руль машины, завёл двигатель и рванул с места на выезд.
А на выезде уже стояла поперёк дороги наша машина. Вряд ли сможем его удержать, у нас джип-паркетник, а у него полноценный внедорожник. Максимум, сможем ненадолго задержать, а там, глядишь, и органы подтянутся. От удара смялось крыло, нас развернуло на месте, а он, заехав колесом на бордюр, начал выруливать на дорогу.
Но тут случилось неожиданное: пострадавший сотрудник полиции оказался крепким парнем, он от удара не потерял сознание и не выронил пистолет. Едва успев оклематься, он открыл огонь с колена. Поняв, что в самого преступника стрелять бесполезно, он решил хотя бы лишить того транспорта.
Из трёх выстрелов один удачно прилетел в заднее колесо, которое немедленно спустило, а скорость автомобиля упала до черепашьей. Молодец мужик, респект ему, а теперь в дело вступаем мы.
Адепт, выскочив из машины, припустил бегом по улице. Преследовать его отправились мы. Даже Рязанцев, позабыв про возраст, передвигался большими скачками.
Всех обогнал я, сказалась долгая подготовка. Беглец свернул за угол, потом пересёк детскую площадку, затем проскочил между гаражами. Я не отставал, у него преимущество, он город знает, а я… Впрочем, устраивать марафонский забег я и не собирался. Дождавшись, когда погоня переместится на открытую площадку, я выхватил пистолет и начал стрелять. Стрелял сначала по ногам, а потом и в корпус, на поражение. Особой надежды не было, но, как ни странно, мои усилия увенчались успехом. Он словно споткнулся, растянувшись на асфальте, а я, в несколько прыжков догнав его, уселся сверху, придавил своей массой к земле и приставил к горлу нож.
Из семи выстрелов в него попали две пули. Одна в бедро сзади, вторая под левую лопатку. Ранение могло быть смертельным, но, судя по незначительной кровопотере, пуля вошла неглубоко, его магическая защита ещё работала. Вцепившись в волосы, я отогнул его голову назад и сильнее нажал лезвием.
— Где патриарх? Говори, сука!
— Он придёт, — прохрипел адепт, глядя на меня бешеными глазами, — придёт и вырежет тебе сердце. Он знает…
Больше он ничего сказать не успел, сзади подбежала Маша и потянула меня
— Пойдём, там полиция догоняет.
Да, с полицией нам беседовать не с руки, только нелегальное оружие на статью потянет. Уж лучше остаться негласными помощниками. Стиснув зубы от злости, я с небольшого замаха ударил его кулаком в затылок, голова мотнулась, ударилась лбом об асфальт, после чего он отключился. А мы с Машей поспешили скрыться.
Надо уходить, больше тут делать нечего. По крайней мере, нам. Пробежав квартал, мы спокойно сели в подогнанную машину, Свен ударил по газам, после чего мы покинули место происшествия.
Глава двадцатая
Мы сидели за столом в своём доме. С нами же сидел новый человек, мужчина лет тридцати пяти, небольшого роста, крепкий, одетый в яркую красную рубаху и джинсы. Если я правильно понял, это был представитель местной полиции. Не знаю как, но нашим удалось наладить контакт с полицией другого города. Или это спящий агент Ватикана?
— Итак, — начал Рязанцев. — Что вы получили от задержанного?
— Он признался во всём, сказал, что работал один. Сказал, что верит в дьявола, а потому решил провести обряд.
— Врёт, — тут же сказала Маша.
— Разумеется, врёт, — согласился полицейский. — Мы из его машины шесть балахонов с кровью жертв вытащили. Да и ножи с отпечатками. Остальных сейчас ищем, не все отпечатки есть в базе данных, двоих уже вычислили, но они в бегах.
— Что, если его допросим мы? — предложил Павел Сергеевич.
— Это сложно сделать, — полицейский поднял глаза. — Охраняют его по высшему разряду. Шутка ли, четверых сотрудников положил наглухо, ещё один больнице с множественными переломами. И главное — никто понять не может, как он это сделал. Камеры кое-что зафиксировали, но это выглядит, как фокус.
С переломами — это, наверное, тот сотрудник, что прострелил колесо. Однако, верность долгу взяла своё, смог выстрелить. Побольше бы таких сотрудников.
— Делом фейсы заинтересовались, — добавил он. — Сказали, пришлют своих из столицы.
— Это плохо, — тут же выдал вердикт Рязанцев. — Если они вникнут в суть дела, может статься, что у нас добавится врагов.
— И ещё, у них есть какие-то покровители наверху.
— Наверху? В смысле, у вас в городе? — уточнил профессор.
— Кто-то из нашего начальства, перед тем, как всё случилось, поступали ненавязчивые советы спустить дело на тормозах.
— Это логично, — сказал я. — С таким уже сталкивались, они проникают во власть, облегчая себе работу.
В кармане у полицейского завибрировал телефон. Он достал его, приложил к уху.
— Да. Понял, рассказывай. Так, что ещё?
Выслушав монолог собеседника, он отключился и повернулся к нам.
— Задержанный дал показания. То есть, не показания, а просто впал в ступор и начал твердить, что его найдут, что за ним придут. Что какой-то охотник чего-то не сможет, что его предупреждали. Это бред? — он поднял на нас глаза.