Сектор обстрела
Шрифт:
— Ни души, все равно…
Ротный не стал рассусоливать:
— Рота подъем! Продолжать движение!
Мирзахан воздал хвалу Всевышнему. Он ушел из Тахтэ-Архат полчаса тому…
Глава двадцать шестая
Опасность впереди он почувствовал задолго до появления моджахедов. Но понять, что именно ждало его на тропе в ущелье Халчаян, Равиль так и не смог. Он устроился на камне поудобнее и попытался отключить сознание. Только так можно было узнать, что вызвало его опасения. Но тщетно, мысли о событиях последних дней снова и снова возвращали его к действительности: "Если бы не отказал автомат… сейчас мы шли бы вдвоем… А может, и Орхан один… Орхан нес мой шелк на выкуп Шамиры… Все равно она бы только рассмеялась… Одному Дионису известно, под каким бешенным
Им оставалось только обойти тот злосчастный пост. Дальше была долина и тропа, которой они так часто возвращались в селение. Встречаться с людьми Тахира не входило в их планы. Калаши никогда не вмешивались в дела соседей. Никогда, со времен Искандера. Но эти невежды из отряда Тахира могли и не знать, с кем имеют дело.
Только племя калаши так и не склонило голову перед новым правителем. Да и не пытался Тахир. Слишком свежи предания. Всего год назад, только за попытку отобрать у пастухов пару овец и унизить гордое племя Шалахшах превратил отряд в полторы сотни штыков в стадо баранов, чем еще раз навеял благоговейный ужас перед "племенем магов".
Их отношения всегда ограничивались только мелкой торговлей. Но тому негодяю захотелось унизить гордое племя, чего не позволял себе никто со времен легендарного полковника Лоуренса. С незапамятных времен, из поколения в поколение, калаши хранят предание о том, как этот англичанин кнутом и пряником пытался объединить горцев под знаменем наместника Британии. К маленькому непокорному племени попытались применить кнут. Правивший тогда Шалахшах тоже был вынужден показать клыки. Гордое племя даже место поселения не сменило, даже на время в горы уходить не стали. Многочисленное и цветастое войско наместника, охваченное паническим ужасом, разбежалось после первой же попытки атаковать непокорных и едва не порешило собственных же полководцев. Наместник тогда навсегда зарекся беспокоить этот улей и под страхом смерти запретил своим визирям даже упоминать о том позорном демарше. Но люди приукрасили эту историю и разнесли ее в каждый дом. И до того племя калаши побаивались. Но эти события снова, на многие поколения, вселили уважение и мистический страх перед "племенем магов", как прозвали с незапамятных времен калашей.
И все же встречаться с наемниками Тахира на узкой тропинке ему не хотелось. Эти невежды могли и не знать, с кем имеют дело. С приходом шурави все сменилось под вечной луной.
Он так и не сумел понять, что ждет его впереди: "Может, сойти с тропы. Может, лучше пропустить чужаков. Но возвращаться придется слишком далеко…" Внезапно он понял другое: "Даже если это люди Тахира. Сейчас мы можем оказаться полезными друг другу. У него есть люди и оружие. А я знаю, как пройти через оцепление до самого логова Дантеса. И неизвестно: кто кому нужнее. Сейчас Тахир может помочь снова найти Воина. Тогда его люди не представляют опасности. Но я почувствовал опасность(?)…" Равиль решил идти дальше.
Уже через несколько шагов он понял, о чем предупреждала его интуиция. Впереди его ждал не менее грозный и не менее безжалостный противник. Рядом с этой опасностью люди Тахира казались мелкими шкодниками. Всего месяц назад здесь был довольно безопасный участок пути. Здесь можно было даже мула провести. Но сейчас…
Он ждал чего угодно, но только не этого. Равиля едва не сбросило в пропасть. Он только занес правую ногу для очередного шага — поток мельчайшего как горох гравия ринулся сверху. В мгновение ока опорная нога оказалась засыпанной по колено. А правая — правая так и зависла в воздухе. У Равиля на голове зашевелились волосы. Поставить правую ногу было некуда, а поток только усиливался. Равиль знал, что в таких ситуациях нельзя двигаться.
…Алихан шел впереди. Хотя заблудиться здесь было и невозможно, с тропы некуда было свернуть, но доверять Тэрлану он еще опасался. Мальчишка был слишком молод, чтобы идти ведущим. "Одному Всевышнему известно, о чем думал Низари, когда решился в авангард отправить Тэрлана? Еще и месяца не прошло, как он прибыл в лагерь из Кандагара. Сколько их таких?.. — размышления прервал грохот камней за ближайшей скалой. — Что это?" Оба замерли. Валун в десятке-двух шагах впереди казался надежным укрытием. Не сговариваясь, оба ускорили шаг…
…До обрыва оставался метр-полтора. Равиль уже прощался с жизнью. Он уже видел себя лежащим с переломанными костями и разбитым черепом на дне ущелья. И все же Дионис не оставил его. Оставался метр-полтора, он заметил: на самом краю тропы поток гравия взметался над пропастью вверх. "Там уступ!.." — обожгло как в лихорадке. Оставался метр — одним ударом он вбил каблук в поток гравия и постарался выпрямить ногу. Через секунду ботинок уперся в препятствие.
Опора поначалу показалась надежной. Он даже успел поднять голову наверх. Но времени, чтобы перевести дыхание не было. Грохот сверху усиливался. Сверху на него неслись булыжники с верблюжью голову. Уступ под ногой сдвинулся: "Это такой же камень!.." Мелкий гравий ринулся под валун, который Равиль сорвал с места. Еще секунда и его тоже понесло бы в пропасть. Равиль в отчаянии оглянулся назад. Впереди на тропе была скала. До нее он не дошел несколько шагов.
Еще раз он бы такого маневра не повторил. Изогнувшись винтом, он умудрился оттолкнуться от уже уходящего из-под его ног валуна и выпрыгнуть над потоком. Еще в воздухе шестым чувством он понял, что теперь ему можно только на мгновение, только кончиками ботинок прикоснуться к потоку, чтобы сделать еще один толчок. Грохот булыжников с верблюжью голову донесся до его слуха уже, когда он укрылся под скалой. Суставы затрясло лихорадочной дрожью.
Продолжить свой путь он решился, только воздав хвалу Дионису. Но, не успел он и нескольких шагов сделать:
— Дриш! — прозвучало за спиной.
Ствол винтовки ударил в ребра, будто противник собирался проткнуть им сердце. Равиль замер: "Неужели я прошел еще не все испытания, что послали мне звезды".
Алихан и не догадывался, насколько опасен этот одинокий путник. Скорее всего, как ему казалось, он должен был оказаться пастухом какого-нибудь горного племени. Алихан всего лишь исполнял то, что должно в авангарде отряда, оттого и был так беспечен:
— Чидорасти* *(традиционное приветствие), бача…
У Равиля отлегло на сердце. Отобрать у него кроме неисправного ППШ было нечего. А в голосе незнакомца не чувствовалось враждебности, скорее желание поразвлечься. Он ответил:
— Джануджорасти…
Но терять время он тоже не собирался. Кто знает, куда отведет его этот "добрый человек"… О том, что у него есть спутник Равиль и не догадывался. Чтобы отвлечь противника он протянул автомат влево и выронил его на камни. Ствол под ребром дрогнул. Для Равиля это послужило сигналом к действию: в мгновение ока он развернулся в другую сторону, чтобы пропустить ствол за спиной, схватил винтовку за цевье и повел вперед и вниз. Тэрлан и глазом не успел моргнуть. А Алихан поддался как на тренировке. Еще через полсекунды он окончательно утратил равновесие. Равиль, подталкивая в плечо, повел его по кругу. Дальнейшее никак не входило в планы Равиля. Он собирался только обезоружить бородача. А места на тропе оставалось слишком мало. Моджахед выпустил оружие, инерция понесла его к пропасти. Он еще раз кувыркнулся, в последней, отчаянной попытке схватился за ремень винтовки у антабки и повис над пропастью. Равиль еле успел зацепиться за приклад. Губить бородача не было необходимости, да и нельзя было. Его спутник уже не повторит ошибки товарища: он не подпустит к себе настолько близко.