Сектор обстрела

Моисеенко Игорь Алексеевич

Дантоев вспомнил, как ему докладывали особисты, что моджахеды поклялись на Коране не пустить шурави в Хару.

"Похоже на правду. Неужели для этого они собрали в ущелье целую армию, — терзался полковник, — Но откуда? И зачем тогда они позволили высадиться? Почему не расстреляли летунов в воздухе?"

Причин тому могло быть несколько. Одна из них — ночные условия высадки, когда из простых гранатометов попасть в вертолет довольно сложно, а выявить себя одним выстрелом — запросто. И, тем не менее, несколько

вертолетов можно было поджечь.

Комбриг продолжал ломать голову: "Благо ракет типа земля-воздух у них еще нет. Правда, Озеров докладывал, что американцы закончили разработку какого-то «Стингера». Что за название такое — «стингер»? Звучит зловеще. Ясно, что испытывать здесь будут… А, может, они не успели выйти на позиции? А может…"

Еще более ужасная догадка осенила полковника: "Что, если они ждали, когда высадятся все? Что, если им нужны все? Сколько же их тогда на этих сопках? Неужели достаточно, чтобы осмелиться на попытку уничтожить три батальона пехоты и броню?.."

На душе все больше сгущались тучи.

Практически все подразделения просили огня. Броня уже едва успевала реагировать. Грохот стволов не прекращался ни на минуту. Даже начштаба уже и докладывать не успевал. Так и "сидел на рации" вместе с начартом…

Из только что приземлившейся «шестерки» грузно вывалился начпо. Вслед за ним в полной экипировке выпрыгнул Ветлин. Комбриг изрядно удивился: с чего это завклубом здесь?

— Товарищ полковник, разрешите доложить?

Дантоев небрежно отдал честь, протянул руку Китаеву и затем прапорщику. Занятый своими невеселыми думами, комбриг спросил для порядка:

— Как там концерт наш, прапорщик?

Ветлин уже и думать забыл о празднике.

— Справимся, товарищ полковник… Разрешите доложить?

Дантоев не захотел отвлекаться на неуместный сейчас доклад прапорщика о подготовке к торжеству:

— Отставить! Позови начальника штаба. Он в ПШМ.

— Есть!

Пока Ветлин выполнял приказ, Китаев, понимая, что прапорщик так и не сможет обратиться со своей бедой, попытался повлиять на события:

— В третьей роте проблема, командир. Он хотел доложить тебе.

— Ты про убийство? Так я в курсе. И не ему докладывать об этом командиру бригады.

— Какое убийство? — опешил Китаев.

— Так ты еще не знаешь?.. Пока ты в Кабуле был, у Кузнецова боец механика расстрелял. Озеров уже разбирается.

Пока Китаев переваривал новость, комбриг решил обратиться к более насущной теме:

— Не до этого сейчас, Юра. Нас опять, кажется, обложили…

Ветлин появился на пункте связи как раз, когда огневой поддержки просил Белинский. Пока он передавал координаты, прапорщик доложил начальнику штаба о распоряжении комбрига. На машине остался офицер связи. Тоже из старожилов.

— Ты то здесь, каким ветром, Михалыч?

— Это не ветер, это ураган… — и прибавил, когда

Синельников удалился. — Что с третьей ротой?

В эфире наступила пауза.

— Туго им, — ответил старлей, вынимая из пачки сигарету. — А зачем тебе третья?

Вместо ответа Ветлин протянул связисту ядовито-фиолетового цвета бумажку.

— Наш позывной — «Южный», — старлей протянул Ветлину микрофон параллельной линии.

— Третий — Южному, — послал в эфир прапорщик.

Белинский еще не снял наушники. Голос Ветлина он узнал сразу же. Без стандартного обмена позывными замполит передал:

— Ты, каким ветром, Михалыч?

— Ураганом… Как у вас?

— Прорвемся!

— Ваня, как Белоград?

После непонятной паузы Белинский ответил:

— А что?

— Проследи за ним, у него проблемы.

— Я знаю.

"Откуда? — подумал про себя Ветлин, — Неужели телеграммы были до операции, и парня просто не отпустили? Или из-за этого долбаного приказа даже не показали ему?"

— Берегите его. Он должен вернуться. Прием…

Но эфир молчал. Ветлин не знал, что сейчас замполит, прижимая рацию к груди, уже несется под пулями к спасительной скалистой гряде…

Дантоев с Китаевым направились под натянутую между двумя машинами масксеть. Там вокруг карты уже топтали песок офицеры оперативного штаба командования операцией.

Подошел Синельников:

— Товарищ полковник…

Дантоев оборвал его:

— Давай по существу!

— По существу — жмут на всех позициях. Все подразделения огня просят.

Дантоев оборвал его, уже не скрывая от подчиненных своих настроений:

— Так в чём дело, артиллерия?!!

Раздражение комбрига начало передаваться подчиненным. Начальник артиллерии, заметно нервничая, приступил к сбивчивому докладу:

— Мы занимаем шесть господствующих высот. Но в данных условиях это не определяюще. Рельеф очень сложный. Горы молодые и довольно высокие. Баллистика не позволяет вести огонь достаточно эффективно. Кроме того, выясняется, что скалы изобилуют пещерами. Очевидно, газообразующими. А может, и рукотворными. В таких условиях контролировать склоны с вершин, которые мы занимаем, не всегда возможно. Они ж тут от сотворения мира воюют. Пока мы расстреливаем склон, душманы прячутся в норы. Только прекращаем — они выползают и начинают обстрел.

— Авиация?

— Местность сложная, — подал голос начальник штаба авиации. — Большие перепады высот. Расстояние между скалами не позволяет выйти на боевой курс. В таких условиях летчики, чтобы поразить цель, будут вынуждены «нырять» в пропасть и там зависать. Что само по себе, сами понимаете, опасно. Можем потерять много машин. А толку будет, как кот наплакал. И потом, если душманы хоть одну машину свалят, они ж на «ура» попрут… А вести огонь с «бреющего» с достаточной точностью не выйдет. Да и эти норы…