Сектор обстрела
Шрифт:
— Товарищ полковник, есть сведения.
Дантоев вышел из-под масксети и весь обратился во внимание.
— Мне только что доложили: в Клеархе взяли семью Файзуллы. Это тот солдат, что в Асадабаде подавал с горы сигналы фонариком, когда колонны формировались. Так вот: он сигнализировал своей семье. И его слова подтверждаются.
— Вот как?
— Да, товарищ полковник! Так уж вышло: он действительно родом из этого кишлака. Каждый раз, когда заступал на пост, он приветствовал таким образом свою родню. А они простые скотоводы. Последний месяц они в горах были. Овец перегоняли. Вот их и не могли взять. И Файзулла не знал. Они только вчера вернулись,
— Ты уверен?
— Уж поверьте: наши люди, если нужно, вытрясут все, вплоть до родословной соседского ишака. Да и зачем им тогда возвращаться, если бы они в курсе были? Это бедные пастухи. Они бы и рады были соврать чего-нибудь про душманов. Так нечего.
— По всему выходит, нас за уши сюда притащили?
— Выходит, товарищ полковник.
— А этот «географ», которого третья рота на дороге взяла, выходит — камикадзе?
— Если бы его хотя бы живым нам отдали… На этот фонарик и купились. Оказывается, духи просто засекли его раньше нас и использовали, чтобы дезу нам сунуть. А «учитель» скорее наживка, чем камикадзе. Кроме этой истории с фонарем с горы и устаревших сведений о дислокации нескольких банд географ больше и не знал ничего. Пока проверяли — время ушло. А разведка, тем временем, докладывала о передислокации отрядов со всей провинции в Хару. На этом они и сыграли…
Дантоев вернулся к штабу. План не требовал обсуждения. Он и не претерпевал особенных изменений. Единственная разница — следовало отводить батальоны максимально быстро — по ущелью. По хребту, как планировалось раньше, душманы уже не позволят. Да и снять подразделения с гор без поддержки брони все равно не получится. Те не успеют и половины спуска пройти, как душманы займут высоты и расстреляют их в спину. План операции почти не изменялся. Комбригу оставалось только гадать — чей план?
Все шло по сценарию противника. И, скорее всего, никаких складов в ущелье и не было. Но о складах, как об основной цели всей операции, комбриг уже и не думал. Как и об очередном взыскании от командарма за невыполнение боевой задачи. Сейчас важнее было вывести войска с минимальными потерями. Оставалось в очередной раз отдать должное военной смекалке и истинно восточной хитрости противника.
Синельников своими выкладками только подтвердил подозрения:
— Противник явно не ставит своей задачей уничтожение наших подразделений. Душманы просто их заблокировали и не дают уйти. Тем более, что отход по хребтам осложняется рельефом. Создается впечатление, что они ждут чего-то…
Комбриг едва не вспыхнул:
— Чего? Ты представляешь, сколько людей нужно собрать, чтобы заблокировать два батальона? А как же твой тезис о внезапности, теоретик? Чего они ждут!? И еще вопрос, к начальнику штаба авиаполка, скажите мне: во время десантирования хоть один выстрел по бортам со стороны противника был?
— Никак нет…
— А почему!? Почему Тахир позволил высадиться пехоте, если они нас ждали!?
Кобриг снова обратился к Синельникову:
— Ты еще хочешь дождаться и узнать, чего они ждут, теоретик?! Каждого из этих пацанов дома девчонки ждут… Каждого… Выводи батальоны.
— По перевалам уже не получится.
— Величко! Карту с координатами артподдержки!
Нужно быть сумасшедшим, чтобы разместить стрелков под стволами брони. Из отметок на карте вытекало, что противник занимал внешние позиции по периметру ущелья. Комбриг адресовал вопрос всем присутствующим:
— То есть вниз, к броне пехота еще может пройти?
— Если
— Пехоту вниз! Из всех стволов держать духов в их норах. Чтобы, пока пехота не спустится к броне и не выйдет…, чтобы ни одна собака свой пятак оттуда не высунула…
— Где броня? — спросил Дантоев начштаба.
— Еще у предполагаемых складов.
— Приступить ко второй фазе операции! Батальонам держаться, пока броня не пройдет все ущелье, и обеспечить максимально быстрое продвижение машин до самого конца ущелья! Держать противника в зоне недосягаемости! Не позволить им обстреливать броню с гор! Отход через перевал отменить! Мотострелковым подразделениям под прикрытием брони, по мере ее возвращения к устью, поочерёдно спускаться к машинам и отходить по ущелью! Личному составу населенные пункты не прочёсывать и туда не входить! Возможные огневые точки противника в кишлаках подавлять силами артиллерии, материальной частью брони и авиации! Если нет вопросов — выполнять!
Вопросов не возникло. Команды были исчерпывающими. Офицеры отправились отдавать распоряжения. Рядом остались только Озеров и начпо.
Дантоева охватило ощущение, словно на нем выспались. Чтобы не демонстрировать капитану своего состояния, комбриг спросил:
— Что за название такое — Клеарх? На афганское не похоже.
— Греческое. Со времен похода Македонского осталось. Здесь много таких. Он здесь свои войска оставлял, когда на Индию шел. Чтобы контролировали местную знать и держали пути возвращения для его армии. Вот они до наших времен и дожили. И ждут его по-прежнему, как Иисуса Христа пришествие.
— Где-то здесь он и первое свое поражение получил, — поддержал разговор Китаев.
Дантоев не к месту вспомнил:
— Здесь всех били. И Македонского, и англичан, и Чингизу досталось. А теперь вот и мы приперлись…
Комбриг поймал себя на мысли, что последнее выглядело, как — мы следующие.
— Язык прикуси, полководец, — посоветовал начпо.
А Озеров развивал тему:
— О потомках этих воинов легенды ходят. Говорят, за эти тысячи лет они так и не ассимилировались. Как им это удается, не понятно. Или генетика у них такая мощная, или берегут себя от браков с местными. Но, как бы там ни было, они так и живут племенами, обособленно от афганцев. А структура их племен сродни структуре македонской армии. Даже богам поклоняются олимпийским.
— Не может быть. Их бы здесь давно бы уже или вырезали, или прогнали бы.
— Или сами вымерли бы, — поддержал Китаева комбриг.
— Это и есть самое странное. За все это время их никто не смог ни покорить, ни уничтожить. И генетику племени им удалось сохранить. Более того — их боятся и стараются не связываться. У них стреляют все: от десятилетних девочек до белых стариков. Они своих детей начинают военному искусству учить с момента, когда ребенок может винтовку поднять.
— Но это ведь тоже не объяснение. Если они настолько воинственны, тем более, должны были стать мишенью номер один для местных князьков.
— Ходят легенды, что они из поколения в поколение охраняют здесь какое-то супероружие, которому Македонский обязан своими победами. Историки считали, что это был порох. Только легенды получили здесь свое неожиданное подтверждение. И это не порох. Наши люди донесли, что в прошлом году один из командиров крупной банды моджахедов имел неосторожность заявить им свои претензии на их скот. Говорят, на следующий день всю банду нашли мертвой. Без единого выстрела, и у каждого был счастливый оскал на лице.