Семь чудес и затерянные в Вавилоне
Шрифт:
– Что случилось? – спросил Касс.
– Получил… сообщение, – с трудом переводя дыхание, ответил Торквин и открыл водительскую дверь. – Марко нашли. Залезайте. Быстро.
– Стой – они нашли его? – воскликнула Эли. – Где?
Торквин протянул ей телефон. Мы с Кассом взглянули на экран поверх ее плеч:
«Жучок» вновь работает. Рамсей не в Огайо.
Стабильный сигнал: 32,5417° сев. широты и 44,4233° вост. долготы».
– И где это? –
– Быть не может… – Касс помотал головой.
– Касс, просто скажи! – попросила Эли.
– Марко, – ответил Касс, – в Ираке.
– Что?! – вырвалось у меня.
Но они уже усаживались в машину.
Быстро, пока никто не видит, я вытащил из кармана сообщение папе и бросил его в ливнесток.
Привет. Я в порядке. Здоров. Пожалуйста, не волнуйся обо мне. Больше я ничего не могу пока сказать.
Глава 4. Жарим
Вертолетные лопасти шумели просто невыносимо. Казалось, от этого гула мои мозги вытекут прямо из ушей.
– Вы уверены в координатах? – крикнул я в сторону передних сидений.
Профессор Бегад даже не обернулся. Он не услышал ни слова.
Мы встретились с ним и Фидлом в аэропорту Эрбиля, что в Ираке. Они вылетели из Института Караи сразу же, как только сигнал «жучка» Марко вновь появился на радарах. И вот вся наша компания – Бегад, Торквин, Фидл, Нирвана, Касс, Эли и я – неслась где-то над Сирийской пустыней, погрузившись в вертолет, чья тень скользила по песочной долине внизу, то и дело задевая кустики и черные линии труб.
Внутри было удушающе жарко, пот так и тек по моему лицу. Мы с Кассом и Эли теснились на заднем сиденье. Во время долгого перелета из Огайо у нас была куча времени на разговоры. Но происходящее понятнее не стало.
– Я все еще не понимаю, что он тут забыл! – сказал я. – Будь я на его месте, я бы отправился домой. Тут не нужно быть гением. В смысле, мы ведь все хотим увидеться с нашими семьями, правда?
Я практически почувствовал, как Касс вздрогнул. Всю свою жизнь он провел, переезжая из одной приемной семьи в другую; у него не было дома, куда бы он хотел вернуться. Если, конечно, не считать его родных маму и папу, что сидели в тюрьме и не видели сына с младенчества.
– Прости, я не должен был это говорить… – расстроенно шепнул я.
– Все нормально, Джек Никто-Не-Тянул-Тебя-За-Язык Маккинли, – с кривой улыбкой отозвался Касс. – Я понял, что ты хотел сказать. Если на то пошло, я рад, что Марко жив. Но я тоже ломаю голову над вопросом: «Почему Ирак?» Что там такого?
Профессор Бегад медленно повернулся и поправил съехавшие на запотевшем носу очки.
– Дело не в том, что там сейчас, а что там было в прошлом, – ответил он. – На месте современного Ирака когда-то стоял Древний Вавилон.
Глаза Касса расширились.
– Ну конечно! А там было одно из Семи чудес – Висячие сады!
– Хотите сказать, он решил отправиться в одиночку на поиски еще одного локулуса? – спросила Эли. – Без технической поддержки моей или Касса, нашего человека-навигатора? Будь я на месте Марко, я бы предпочла компанию. Наши жизни поставлены на карту. Одному тут не справиться. Даже такой эгоист, как Марко, должен это понимать.
– Если только, – заметил я, – он и не собирается справляться в одиночку.
– В смысле? – не понял Касс.
– В смысле, он может и не знать, что с его «жучком» проблемы. Что, если он, покидая Родос, подумал, что мы все равно отследим его и отправимся за ним? Может, он просто хотел ускорить развитие событий, подстегнуть нас.
Эли недоверчиво вскинула бровь.
– А вдруг он специально заглушил сигнал, а потом вновь его включил?
– Для этого нужно быть гением! – ответил я.
– Я бы смогла это сделать, – сказала Эли.
– О том и речь! – отозвался я.
Эли скрестила на груди руки и уставилась в окно. Касс пожал плечами.
И тут послышался крик Профессора Бегада, он прижимался лицом к стеклу.
– Реки Тигр и Евфрат! Мы приближаемся к Плодородному полумесяцу!
Я посмотрел вниз. Мне было известно, что Древний Вавилон был столицей целого царства, называемого Вавилонией. А оно, в свою очередь, было частью еще большей территории Месопотамии, что в переводе с греческого означает «Двуречье». Сейчас мы как раз наблюдали эти две реки, бегущие по пустыне, с берегами, заросшими низенькими деревьями, так что с высоты местность напоминала длинные зеленые усы. Вся остальная территория представляла собой желтые высушенные песочные просторы. На мой взгляд, особым плодородием здесь не пахло.
Прищурившись, я перевел взгляд на руины вдалеке. Внутри огороженной каменной стеной территории высились горы каких-то развалин вперемешку с расчищенными прямоугольниками, по периметру которых тянулись веревки, – видимо, места археологических раскопок. Прижав к глазам бинокль, Бегад указал на цепочку невысоких зданий рядом с входом в город. Какие-то из них были с плоскими крышами, другие – с остроконечными.
– Реставрация древнего города, – неодобрительно щелкнув языком, пояснил он. – Очень сырой, примитивный подход к делу…
– А где были Висячие сады? – спросила Эли.
– Никто не знает, – ответил Бегад. – Вавилон был разрушен землетрясением примерно в двухсотом году до нашей эры. С тех пор русла рек изменились. Сады могли оказаться где-нибудь на дне Евфрата, а может, землетрясение уничтожило их бесследно. Кое-кто утверждает, что они вообще никогда не существовали. Но так говорят глупцы.
– Надеюсь на второй вариант, – сказала Эли. – Что они уничтожены. Разрушены. Прямо как Колосс. Тогда у нас появится хоть какой-то шанс найти второй из семи локулей.