Семь дней
Шрифт:
– Ты проиграл, Тобиас.
– Сойер смотрит на меня: - А теперь попрощайся, красавица.
– Я поворачиваюсь к Тобиасу и Престону, но Сойер не отпускает мое запястье.
– До свидания, сладкая Элла, - Престон обхватывает мое лицо и нежно целует, и его губы шепчут мне: - Оставайся сильной. Делай то, чему мы тебя научили, - он отстраняется, его лицо выглядит таким серьезным, каким я никогда его не видела.
Тобиас делает шаг вперед, его зеленые глаза мерцают чем-то диким и злобным. Его челюсти сжимаются. Его ноздри раздуваются, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Поцелуй
– Помни, - шепчет он, - ты – высшее существо, ягненок.
– Я люблю тебя, - выпаливаю я поспешно, когда Сойер начинает тянуть меня к двери. Его пальцы впиваются в мою плоть, короткие ногти врезаются в кожу от его жестокой хватки. Глаза Тобиаса и Престона полны боли и потери, когда меня выволакивают из комнаты. Я проиграла. Они проиграли. Но мы все еще живы, и в этой смертельной игре, в которую мы играем, этого должно быть достаточно.
Глава 4
Я с тревогой сжимаю пальцы на коленях, когда оказываюсь на заднем сидении в машине Сойера. Он вытаскивает что-то из-под сиденья и бросает в мою сторону.
– Переоденься, - требует он.
– Я все еще чувствую его запах на тебе.
Вздыхая, я быстро стаскиваю одежду и надеваю джинсы и простую блузку. Сойер опускает окно и хватает платье, поднимая его и выбрасывая в окно. Он прочищает горло и садится рядом со мной, опуская руку на мое бедро, как в те времена, когда мы были вместе. Если я закрою глаза, то могу представить, что ничего не изменилось. Я так и делаю. Я закрываю глаза и притворяюсь, что это тот самый Сойер, которого я когда-то любила, но затем мое сердце пропускает неловкий, болезненный удар, и я ощущаю жажду по Тобиасу. Я хочу Престона. Все в них заставляет меня чувствовать себя нужной и в безопасности, но Тобиас... он ощущается как вторая половина меня. Нечто жизненно важное и всеобъемлющее, без чего невозможно выжить. Я смотрю в окно, отказываясь смотреть на Сойера, хотя и чувствую его взгляд, прожигающий дырку на моем лице.
– Игра закончена, Элла. Теперь ты можешь задавать вопросы, - говорит он.
Я медленно поворачиваюсь и смотрю на него.
– Я могу уйти?
– Если ты помнишь, - усмехается он, - в четвертой игре ты сделала выбор: прыгнуть или остаться с нами навсегда…
– С Тобиасом и Престоном.
Он пожимает плечами.
– Ты знала, что на тот момент в игре участвовало трое. Можно было понять, что это означает.
– На самом деле никакого выбора не было, не так ли?
Злая улыбка появляется на его губах.
– Ах, смерть - это просто, Элла. А жить - трудно. Ты выбрала трудный путь и решила сыграть в игру, в которой не знала, как победить, - он выгибает бровь.
– Некоторые могут утверждать, что ты уже прыгнула, как только подписала контракт.
Я снова смотрю в окно, наблюдая за проносящимися мимо городскими зданиями.
– Я - твоя пленница?
Его пальцы сжимают мой подбородок, и я подпрыгиваю от неожиданного прикосновения. Он мягко поворачивает мою голову к себе, его взгляд скользит между моими глазами и губами.
– Ты знаешь, почему я выбрал тебя, Элла?
– Я качаю головой.
– Потому что любил тебя и надеялся, что ты станешь всем, что я когда-либо хотел. Теперь у тебя есть...
Я вырываюсь из его хватки.
– Ты любил меня и поэтому бросил в самую гущу этой извращенной игры, где я могла спрыгнуть с моста, принудил меня к убийству, заставил меня думать, что я сумасшедшая, - с улыбкой говорю я, - и позволил мне трахаться с двумя другими мужчинами.
Его лицо превращается в маску безразличия, но я вижу гнев, сверкающий в его глазах.
– Теперь ты - моя, Элла. Ты проиграла. Прими это.
– Или что?
– Или твоя жизнь будет особенно неприятной.
– Все это было притворством, Сойер? Жизнь, которая у нас была?
Он нежно касается пальцами моей щеки, и я ему позволяю этот жест. Я позволила ему, потому что если это то, на что я подписалась, то я позволю ему думать, что могу любить его, пусть вспомнит, что однажды я отдала ему свое сердце. Я позволю ему верить, что могу видеть в монстре все еще того же человека, которого любила однажды.
– Нет, - его глаза опускаются на мои губы и задерживаются на них.
– Я втянул тебя в игру, Элла. Это было нелегко.
Я думаю, он может быть настоящим безумцем, но разве не все мы такие?
– Зачем пытаться завоевать меня, когда я уже была твоей?
– У меня была лишь определенная версия тебя. Но теперь ты идеальна. Тобиас очень хорош в том, что делает. Я признаю это. Но его манипуляции имеют определенные... побочные эффекты.
Машина останавливается около здания, и он отключает двигатель. Я выхожу из машины и смотрю и вижу тот же дорогой таунхаус, в который меня привезли вчера. Выглядит слишком красиво и спокойно, чтобы принадлежать Сойеру.
Он обходит машину и встречает меня с моей стороны, крепко обхватывая мою талию рукой, рывком прижимая меня к себе.
– Дом, милый дом, Элла.
– Когда он целует меня в щеку, я заставляю себя оставаться на месте. Сойер подводит меня к входной двери и вставляет ключ в замок. Двери открываются в просторное фойе.
– Ты снова полюбишь меня, Элла, и все, что принадлежит мне, будет твоим. Мы будем совершенны.
Он хочет, чтобы я любила его. Он хочет воплотить в реальность эту картинку идеальной жизни, о которой мы когда-то говорили. Как он может не видеть, что абсолютно все изменилось? Вокруг нас все кричит о богатстве и достатке, о том, о чем я всегда мечтала. Но теперь, когда он стоит передо мной, я не хочу в этом участвовать.
– Я любила тебя. Я думала, что выйду за тебя замуж, - честно говорю ему. Да. Я была настолько слепа и неспособна видеть сквозь приземленное, обязательное, ожидаемое положение вещей.
Он поворачивается ко мне с мягкой улыбкой на лице, будто я могу искренне поверить в его ложную доброту.
– Я всегда любил тебя, Элла, - он притягивает мое лицо и целует. Его поцелуй ощущается неправильным, агрессивным, но все же недостаточно яростным, но я все равно раскрываю губы, приветствуя его. Он скользит своим языком по моему, и его пальцы впиваются в мои щеки, когда он стонет у моего рта. Я сопротивляюсь желчи, подступившей к горлу.
– Я скучал по тебе.