Семь кругов яда
Шрифт:
- Подо-о-ойди сюда, - промурчал принц, пока некромант складывал все опытные образцы обратно, нумеруя их и что-то выписывая.
– А что это мы такие ласковые? – подозрительно спросила я, вставая со ступеньки и делая шаг к трону.
– Еще-е-е бли-и-иже… - его глаза цвета хаки смотрели в мои цвета каки.
Хорошо, ладно…
– Приса-а-аживайся, цвето-о-очек, - мне указали на подлокотник.
– Я не собираюсь сидеть, как птичка на жердочке! – возмутилась я, глядя на освобожденный для моего седалища подлокотник. – Учти, я – цветок прерий!
Меня резко дернули и усадили на жердочку.
–
Кто ж знал, что карьерная лестница закончится суровым подлокотником!
– Мне кажется, ты слегка опережаешь события, - заерзала я, порываясь к разжалованию. На мои колени легла рука.
– Так намно-о-ого удобней, - рядом послышался довольный голос.
– Ты что творишь! – я попыталась скинуть чужую руку со своих колен, но меня нежно погладили.
– Я – творю исто-о-орию. Не волну-у-уйся, - пальцы снова провели по моей коленке, в голос опустился до шепота. – Я уже все просчитал.
Глава шестая. Прочие приятности
В критический момент, когда его тело зависло на одной руке над пропастью,
я бы обязательно протянула ему ручку помощи.
И договор.
Если бы раньше мне кто-то сказал, что я буду украшением чьего-то подлокотника, я бы, наверное, возмутилась до глубины души. Еще бы! Та-а-ак! Это что он делает? Кто позволял ему гладить мою коленку? Я, между прочим, как бы замужняя женщина! Мне мой гражданский супруг категорически запрещает массаж коленок! Только физиотерапевт в крайне запущенных случай ревматизма! Тонкие пальцы осторожно, едва касаясь, рисовали нежные, задумчивые узоры, похожие на цифры.
– Не не-е-ервничай и не ерзай, - мурлыкнул задумчивый математик. – Я на тебе рассчитываю. И на тебя, кста-а-ати, тоже… Мага я тебе наше-е-ел… Во-о-от он сидит… Скро-о-омничает…
Я посмотрела на тощего юнца, который слишком рано перешел на темную сторону силы, поскольку не успел отъестся на светлой стороне. Теперь я знаю, чем его сманили. Печеньками! Прямо представляю, как он облизывался, урча голодным желудком, а потом пальчиками собирает крошечки с тарелочки.
– Ты же понима-а-аешь, что между на-а-ами есть непреодоли-и-имая сила притяже-е-ения, - мне на коленку легла стопка бумаги, – денег. Догово-о-ор…
Я взяла стопку и начала вдумчиво читать каждое слово. Волосы на висках сначала седели, а потом стали шевелиться. «Лиза, она же Цветочек, обязуется …», - икнула я, поглядывая в бессовестные глаза составителю договора. Ломовая лошадь, глядя на такой договор, попросила сигаретку, чтобы тихо сдохнуть от капли никотина.
– А что значит «и др…» в списке оказываемых мною услуг, - прищурилась я, глядя на ровный почерк.
– И дру-у-уг, - сладенько ответили мне, заглядывая в глаза. Ломовая лошадь поперхнулась табачным дымом, затравленно глядя на меня. – Я предусмотре-е-ел множество вариа-а-антов дру-у-ужбы …
– Постой, - я еще раз просмотрела сомнительные листы. – А «и пр…»? Приятельница? Или прости….
– И прочие прия-я-ятности, - снова кротко и сладко улыбнулись мне.
– Никаких прочих приятностей! Я – как бы замужем! – обиделась я, тяжело вздыхая и представляя свою дебильную улыбку на свадебных фотографиях.
- А где как бы му-у-уж? Дава-а-ай его позове-е-ем? – снова улыбнулся Эврард. – Как бы му-у-уж?! Ты где-е-е?! Не отзывается. Стра-а-анно… Или мне призва-а-ать его сюда-а-а?
– Нет! – рефлекторно дернулась я, а потом испугалась внезапного порыва. Я представила, какой содержательный диалог с пеной у рта состоится между местным темным властелином и моим политически-подкованным как бы супругом.
– Та-а-ак вот откуда но-о-оги растут, – мурлыкнули мне, снова глядя на меня своим ядом глаз.
– Гладить место произрастания ног не обязательно, - сурово ответила я, понимая, что кто-то уже с интересом поглаживает то самое место встречи двух конечностей. У кого-то нижних, а у кого-то еще и верхних! Но делают это так осторожно, как бы невзначай…
– А ка-а-ак же и др...? – вкрадчиво поинтересовались у меня, глядя на договор. Но тут же рука исчезла, а голос изменился. – Подписывай. У тебя нет выбора.
Уважаемый Дьявол, закрывайте свои курсы по договорным отношениям, потому что события моей жизни принимают прескверный документооборот! А с другой стороны, шансов заработать себе на жизнь у меня не так уж и много. Я представила себя изысканной женщиной со своим винным погребом в подвале роскошного особняка, вся в «Шанель» и своей личной арт галереей. Я еще и засвечусь автором книги: «Как стать миллионершей? Советы бывшей Золушки», написанной в соавторстве с Капитаном Очевидностью, и выпущенной под редакцией Генерала Ясенпень. Я убедительно буду рассказывать про мотивацию, подсознание, про жизненные цели и психологию неудачника, чтобы наивные дурачки, которые ничего не хотят делать, сидели на протертом диване и видели себя новыми Рокфеллерами, притягивая к себе денежную энергию, убеждая свое подсознание найти работу за десять миллионов в час.
Сбережения в трехлитровой банке превращаются в активы международных банков… Никто никогда не узнает, как мне удалось сколотить состояние… Мысли о том, сколько сейчас стоит золото на рынке, меня ласкали куда больше, чем жалкое блеяние оправданий заблудшей овцы, который непроизвольно вырывается после вопроса: «Ты где шлялась?». Я вспомнила истерические приступы ревности, которые иногда настигали меня врасплох, стоило мне не уложиться в «норматив» выноса мусора, похода в магазин, поездки к родителям.
Я скривилась, вспоминая этот цирк под вывеской: «Бей своих, чтобы чужие боялись!» в исполнении лучшего актера второго плана. Мне до сих пор вспоминают ту прямую трансляцию, в которой я рассказывала, что пора переходить на формат успешной женщины, забыть о философии домохозяйки, не бегать за мужем с котлетой и кротко не заглядывать в глаза! Когда меня занесло в дебри феминизма, позади раздалось шорканье тапок, на экране позади меня появились чьи-то дырявые, застиранные штаны, волосатая мужская рука оттянула резинку штанов, деловито нырнула в трепетные недра, провела ревизию самого ценного. Следом смачно отлипла дверца холодильника, звякнула крышка от кастрюли, и задний план стал полноценным задним планом в дырявых спортивных штанах, сквозь которые просвечивался фрагмент пушистой ноги и вылинявшие трусы.