Семь непрошеных гостей
Шрифт:
— Разве это будет не наш Гадков с сыном? — удивилась Юля.
— Ну да, — кивнул Илья. — Он самый.
— И что?
— Прозрачно так намекнул ему, что у Олега были долги, — произнес Илья.
— В самом деле? — оживился Марат. — Я не знал.
— Нам удалось это установить только сегодня, побеседовав с девушкой Олега и его другом, — ответил Илья.
— Интересно, — задумался Марат.
— Да, — кивнул ему Илья. — Очень интересно. И самое главное, кредиторы были готовы на решительные действия.
— Ты и об этом Гадкову сказал? — спросила у него Юля.
Илья
— И знаете, этот капитан оказался, в общем-то, славным парнем. Он даже поблагодарил меня за содействие в расследовании.
— Надо же! — восхитилась Мариша. — А когда мы с девчонками что-нибудь расследуем, то на нас только все орут и велят не совать свой нос куда не следует.
— Расследуете? — насторожился Илья. — А что именно вы расследуете?
Юлька под столом пихнула ногой Маришу. И как ни странно, попала именно туда, куда следовало. Во всяком случае, на лице Мариши появилось болезненное выражение, и она опасливо взглянула на подругу, понимая, что сморозила глупость.
— Что с тобой? — встревожился Илья. — Тебе нездоровится?
— Да, — призналась Мариша и притворно заныла. — Ужасно разболелась голова. Наверное, мне лучше лечь в постель.
— Как? — встревожился еще больше Илья. — Ты хочешь уйти от меня?
Мариша заколебалась.
— Да! Ей надо уйти сейчас! — вмешалась в разговор Юля. — Именно сейчас. Если она не ляжет немедленно в кровать, то расклеится на целую неделю. Уж я-то знаю! Мариша, я тебя обязательно провожу до постели. Тебе очень плохо?
Теперь наступил черед Марата заволноваться.
— Юля, ты уезжаешь? Мы что, сегодня не…
— Маратик, ты же видишь, моя подруга совсем расхворалась, — вздохнула Юля, а Мариша притворно застонала и даже прикрыла глаза.
— Что же, — растерянно произнес Марат. — Как хотите. Но очень жаль.
— Мы вас проводим, — грустно произнес Илья. — Хоть это нам будет разрешено?
На обратном пути Илья и Марат выказали несколько слабых попыток выступить в роли живого болеутоляющего средства. Но Мариша и Юля, памятуя, что завтра им предстоит ехать в деревню Громыхало, стоически молчали, хотя никакая голова у Мариши не болела, и Юльке не было никакой надобности ее провожать до постели. Зато синяк на ноге у Мариши, куда угодила Юлька, обещал быть здоровенным.
— Зачем ты меня так сильно пнула? — сердито спросила Мариша у подруги, когда разочарованные таким окончанием вечера Илья и Марат наконец ушли.
Подруги их даже на порог не пустили, справедливо опасаясь, что иначе не выдержат грустных лиц своих поклонников и сдадутся. Но в конце концов подруги остались в квартире у Юли, не считая Ники, вдвоем.
— Ого! — воскликнула Мариша, снимая с ноги чулок. — Смотри, какой синяк!
— Прости! — покаянно ответила Юля. — У меня носок на этих сапогах кованый, а я думала, что в замше.
— Надо же соображать! — возмутилась Мариша. — У тебя есть какая-нибудь мазь от синяков?
— Только бодяга.
— Тащи!
Юля послушно разыскала на кухне и принесла подруге болтушку.
— Держи, завтра никакого синяка не будет.
Мариша принялась густо мазать серовато-коричневой кашицей свой синяк. Юлька сочувственно наблюдала и пыталась оправдаться.
— Просто я испугалась, что ты сейчас проболтаешься о нашем с тобой расследовании, — сказала она.
— Судя по всему, Илья утешился достигнутым, — уже заметно успокаиваясь, пробормотала Мариша. — Он считает, что смерть Олега на совести его кредиторов. И не сомневается, что скоро все выяснится.
И уставшие за день подруги упали в постели словно подкошенные. Сон овладел ими так быстро, что они даже не успели не то что завести будильник на завтрашнее утро, но даже и подумать о нем.
Поэтому утром им пришлось выехать из города в деревню Громыхало несколько поздней, чем они намеревались это сделать.
— Еще хорошо, что Ника нас разбудила в половине восьмого, — сказала Юля, сидевшая за рулем своего чистенького «Рено».
Машина только на днях побывала на мойке. Ее там целый час любовно пылесосили, мыли и полировали сразу двое крепких и весьма симпатичных молодых человека. Видимо, Юля им тоже приглянулась. Потому что они вылизали машину почти до зеркального блеска. И с тех пор Юлька на машине никуда не ездила.
Путь в Громыхало оказался усеян вовсе не розами. Он был тернист и сложен. Сначала подруги долго не могли найти ту второстепенную дорогу, на которую им следовало свернуть с трассы. На карте она была, но в реальности ее словно корова языком слизнула.
— Надо было покупать атлас автомобильных дорог, а не эту карту, — бурчала Мариша.
— Да что в нем толку? Есть у меня атлас, — отозвалась Юля. — Все равно ни хрена не понятно. На нем ведь не указано, где дорогу размыло, где ее начали ремонтировать еще весной, да так и не успели закончить, а где гусеницы трактора разбили до такого состояния, что теперь только на вертолете и можно пролететь над тем местом.
В конце концов уже километрах в ста от Питера подруги нашли, на их взгляд, более или менее подходящую дорогу и свернули на нее. Проехав по ней всего с пару километров, они наткнулись на какое-то заброшенное строение. Что это было, с первого взгляда они затруднились определить.
По виду то ли свинарник, то ли котельная. Но тем не менее здание, из стен которого от старости уже выпадали не отдельные кирпичи, а целые блоки, преданно охранялось. И старик сторож с крупной дворнягой, которую он держал на веревке вместо поводка, долго и старательно объяснял подругам, как им следует ехать, чтобы выехать к нужной им деревне.
— А карту эту выкиньте на фиг! — посоветовал он им на прощание. — Все равно половина дорог, по которым еще можно как-то проехать, на ней не указана. А те, которые указаны, все давно разбиты.
К деревне Громыхало подругам и вовсе пришлось добираться пешком. Дело в том, что шаткий деревянный мостик, который вел к ней через узкую речушку, никак не выдержал бы веса машины. Пришлось рискнуть и бросить «Рено». Отправившись по переправе в деревню, подруги просто оставили машину в гордом одиночестве на другом берегу реки.