Семь убийц и одна девушка
Шрифт:
— Это был несчастный случай, — бормотал Паша. — Несчастный случай…
Для Иванченко наступили тяжелые минуты. Мордобой мордобоем, а на мокрое дело он еще ни разу не шел. Охотиться за какой-то девчонкой он начал ради денег, еще не совсем представляя себе, как это будет. И вот он убил человека… Неприятности такого рода были не для его мозгов.
— Попробуй теперь докажи это кому-нибудь! — Дмитрий Иванович распалялся все больше. — Ты меня подставил, чокнутый дебил!
— У тебя депутатская неприкосновенность, чего тебе бояться? — Паша повернулся
— Черта с два она мне поможет, если речь идет об убийстве! — в сердцах воскликнул Дмитрий Иванович.
— Еще раз говорю, это несчастный случай!
— Это непреднамеренное убийство! Ты понимаешь это? Убийство!
Капелька слюны, вылетевшая изо рта депутата, попала на лицо Паши Иванченко. Посланец сначала вздрогнул от неожиданности, а потом снова взбеленился.
— Мне плевать! — заорал он. — Я здесь оказался из-за тебя, гад! Это тебе нужно было пришить девчонку. Не знаю, что там у вас за дела, только причина всего, что происходит, — ты! Понимаешь или нет?
— И что теперь? — закричал в ответ Соколов. — Что теперь мне делать?
Иванченко поднес пистолет к лицу депутата.
— Теперь мы садимся в вертолет, — зашипел Паша, его голос вдруг стал ровным и спокойным, — и летаем над лесом. Находим девок и приканчиваем их. А потом я хочу получить свои деньги.
Соколов с недоумением смотрел на Пашу Иванченко.
— Ты с ума сошел! Я не умею управлять вертолетом.
Паша покачал головой.
— Этого и не нужно. Я сам сяду за пилота.
В воздухе пронесся звук, напоминающий шипение какой-нибудь экзотической змеи. Еще немного, и Дмитрий Иванович упал бы в обморок.
— Нет! Ни за что! Ты, наверное, забыл о том, что я хочу жить на этом свете!.. Пусть меня ждут большие неприятности… Пусть меня лишат депутатского мандата… Пусть тюрьма… Пусть бомжом останусь… Но только жить… Жить! Жить!!
Соколов закашлялся и согнулся, чтобы унять боль, вызванную спазмами от волнения. А когда выпрямился, он снова увидел прямо перед собой ствол пистолета.
— Теперь слушай меня внимательно. Лезь в вертолет и сиди там тихо и спокойно, — неожиданно сдержанно и твердо скомандовал Павел.
— Но… — начал было возражать депутат.
Ствол уперся ему прямо в нос, смешно сминая левую ноздрю. Легкий щелчок известил о том, что пистолет снова снят с предохранителя и готов к тому, чтобы из его миниатюрного жерла вылетела пуля. Запах пороха и оружейной смазки проник в самые легкие депутата Соколова, вызывая животный страх.
— Замолчи. Не хочу больше слушать твой писклявый голос, — жестко произнес Иванченко.
Ни слова не говоря, Дмитрий Иванович поплелся к «стрекозе». Его походка напоминала походку леди Макбет Мценского уезда, которая поняла, что ее молодая жизнь оборвется на каторге.
«Черт, — думал про себя Соколов. — Зачем я только впутался в эту историю? Денег захотел… Неужели я их не поимел бы в достаточном количестве на депутатском посту! Честолюбие взыграло, захотелось выиграть спор? Вот теперь и пожинаю плоды. Сдать, что ли, этого козла ментам, и дело
— Эй! — раздался окрик Павла.
Депутат похолодел. Медленно обернулся, каждую секунду ожидая выстрела. Дмитрий Иванович на мгновение даже представил себе, как пуля входит в его тело. «Боже мой!» — воскликнул он мысленно. А вслух спросил, стараясь выглядеть покорным, чтобы не раздражать вышедшего из подчинения наемника:
— Чего тебе?
— Что будем делать со жмуриком?
Соколов не понял. Он нервно дернул головой и слегка нахмурился, соображая, что именно Паша хотел сказать.
— С кем?
— С трупом, — Иванченко стволом пистолета указал на тело пилота.
— Не знаю. А что с ним можно делать?
— Это ты уж сам соображай! Можно закопать его здесь, в лесу. Можно взять с собой.
Депутат поморщился.
— Зачем брать его с собой? Что с ним делать дальше? Может, действительно похоронить здесь?
— А у нас есть для этого время? Потом, когда улетим отсюда, вдруг придет в голову хорошая идея, как поступить со жмуриком. В конце концов, кто из нас депутат? У тебя образование, должность, вот и думай, как выпутываться дальше.
Дмитрий Иванович выпустил из легких воздух.
— Тогда лучше заберем его с собой.
— Другой разговор, — согласился Паша. — Это уже по уму. Тогда берем его и кладем в вертолет.
Соколов покорно пожал плечами.
— Берем.
Они приблизились к телу.
— Как будем брать? — спросил Иванченко. — Кто за ноги, кто за руки?
— А какая разница? — спросил депутат.
— Разницы никакой на первый взгляд. Просто ноги полегче, а туловище тяжелее. Одна голова, наверное, весит центнер, — нервно рассуждал вслух Паша. Его руки заметно дрожали, он изо всех сил пытался сохранить ровность голоса, чтобы не показать своего волнения.
— Тогда я возьмусь за ноги, — произнес Дмитрий Иванович.
Он зашел с той стороны, где находились ноги Юрия Ивановича, и попытался ухватиться за них. Его внимание привлек зашитый треугольник на том месте, где, наверное, когда-то порвались брюки. Чуть ниже колена.
«Наверное, упал где-нибудь», — подумал Соколов.
Наконец боссу и подчиненному удалось поднять мертвого пилота, и два неудачника потащили тело к вертолету.
— Тяжелый. Кушал хорошо, не отказывал себе ни в чем, — бормотал Паша. — Кстати, депутат, если вздумаешь продать меня ментам, то сразу предупреждаю: ты будешь следующим жмуриком. Мне понравилось убивать. Шучу. Вляпался я по твоей милости в мокрое дело, а все произошло из-за жадности. Жадность фраера сгубила, правильно говорят.