Семь. Гордыня
Шрифт:
Иван подскочил с кресла, подошёл к моему огромному шкафу, открыл дверки и принялся без стеснения рыться в моих вещах. Через несколько секунд на кровать упали синие джинсы, футболка и черный пиджак.
— Одевайся, красавица, — хмыкнул братишка и выжидающе уставился на меня.
— О! Куда это вы на ночь глядя собрались? — в распахнутые настежь двери заглянула Лизка, наморщив свой любопытный носик и переводя подозрительный взгляд с меня на Ваньку и обратно.
— Прогуляться по злачным местам, — довольно хмыкнул братишка.
— Эх, молодёжь! — притворно вздохнула Лиза. — Мне бы ваши годы
Я сполз с кровати, поворчал для приличия, напялил одежду и двинулся следом за братом в подземный гараж. Для поездки по ночному городу Ваня выбрал дорогой золотой внедорожник — солидный, пафосный, безвкусный и непрактичный. Скорее всего, полировать его после дождя тот ещё головняк, а зеркальное покрытие, наверняка, неплохо слепит других водителей отражённым светом фар, заставляя ругаться и плеваться в сторону владельца этого безвкусного куска говна. Я тяжело вздохнул, принимая неизбежное, забрался на пассажирское сидение и откинул голову на кожаный подголовник, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Чувствую, это ненадолго…
В новенький пафосный и дорогой клуб «Dollhouse» мы добрались за пятнадцать минут. Шумный, людный, яркий, популярный, с толпой ожидающих на улице и желающих попасть внутрь людей. Миновали очередь, молча прошли мимо двух здоровых хмурых охранников и сразу двинули по ступеням наверх. Там людей было поменьше, а кислорода побольше.
Большая вип-комната на втором этаже с видом на танцплощадку и личным официантом была целиком в нашем распоряжении на всю ночь. Мы немного выпили, закусили, снова выпили, поболтали об успехах Ваньки на спортивном поприще, обсудили его фанаток и парочку последних побед среди дам высшего общества. Историю про принцессу и её мамку я слышал из новостей, но несколько подробностей из уст непосредственного участника выслушал с неподдельным интересом.
Не всё так однозначно было в той истории. Дочка с мамой сами раскрутили парня то ли на спор, то ли от скуки, и, как понял Ваня, это у них не впервые. А потом, когда репортёры спалили их на горячем, мама с дочуркой изобразили из себя невинных жертв. Отцу тогда пришлось неслабо попотеть, улаживая скандал и с князем, и с независимыми бульварными газетёнками. А ведь это могла быть самая банальная подстава. Да уж, думать — не самая сильная сторона моего братишки, Лиза была права.
Чем-то Ванька напоминал мне младшего братишку, а не старшего. Наивный, немного глуповатый, думающий только о спорте и девочках, и какой-то безобидный. Беззубый, что ли. На свою близняшку Лизу наш братик был совсем не похож.
Иван опрокинул в себя сразу несколько шотов абсента подряд, поднялся с дивана, подошёл к панорамному окну, облокотившись на него лбом, и на несколько минут залюбовался видом на танцпол, высматривая кого-то внизу.
— Ну как тебе? — оживлённо поинтересовался он. — Нравится клубная жизнь?
— Да так, — честно признался я. — Скучно.
— Сейчас будет веселее, — кивнул мне слегка окосевший от выпивки братишка. — Слышь… Как тебя там?
— Игорь, — подсказал притихший у бара официант.
— Игорёк… — Ваня подозвал парня жестом к себе, обнял его как закадычного друга, положив руку на плечи, подвёл к стеклу и ткнул пальцем вниз. — Видишь вон тех трёх девчонок? Пригласи их к нам сюда.
— Вместе с парнями?
— Нахрена нам парни?! — непонимающе похлопал глазами Иван. — У нас тут свои парни, вообще-то.
— Но девушки пришли с кавалерами, — не сдавался Игорёк.
— Ты идиот?! Я сказал — ты сделай! Понял?
— Понял, — кивнул молоденький работник клуба.
— Молодец! Иди. Выполняй.
Официант развернулся и стремглав бросился выполнять распоряжение моего брата, а пьяненький Ванёк упал на диванчик рядом со мной и неожиданно перевёл тему на отца.
— Как у вас дела с отцом? Без обид?
— Без обид, — подтвердил я.
— Ну и хорошо… Он тебя брал с собой на работу? Показывал свои владения, хвастался, учил уму-разуму? — хмыкнул братишка.
— Неа, — помотал я головой.
— Повезло. А меня тягал, пытался приучить к бизнесу, едва мне стукнуло восемнадцать, но только отбил охоту ещё больше.
— Что так? Сильно сложно для тебя?
— Сложно? Нет. Слишком грязно, — поморщился Иван. — Я такое повидал, братишка… Сейчас ещё пару стопок вмажу, и такое тебе расскажу…
Первая стопка опрокинулась в рот Ваньки через секунду, а сразу следом за первой — вторая. Братишка довольно икнул, ухмыльнулся и продолжил рассказ пьяненьким, слегка заплетающимся языком, как и обещал:
— Один раз отец привёз меня в офис, и всё вроде бы было чинно-мирно. Совещание, кого-то поругал, кому-то сделал выговор. Знаешь, что самое странное — в зале было почти два десятка человек, и ни одной женщины. Я сначала не придал этому особого внимания, а потом зашла она.
— Кто? — не понял я.
— Женщина. Адвокатша. Отца аж перекосило от гнева. Ты знал, что наш отец расист и женоненавистник, — братишка вопросительно посмотрел на меня, не дождался ответа, и ответил сам. — Не знал. Ну вот. А потом он вызвал эту адвокатшу к себе в кабинет, приказал мне подождать за дверью, и наказал её… Очень громко, скажу я тебе, наказывал. Через полчаса она вышла от него растрёпанная, вся в слезах и соплях. Да уж.
— Трахнул, что ли? — уточнил я на всякий случай.
— Ну не томик Байрона же прочитал! Ясное дело, трахнул. А когда мне было пятнадцать, отец со своим деловым партнёром взяли меня на охоту. Только об этом тс-с-с! — Ванёк приложил указательный палец к губам. — Об этом не знает ни одна живая душа. Ушли на охоту три человека, а вернулись два. Прикинь какая невесёлая математика! Ик!
— Очень невесёлая, — подтвердил я.
— Вот-вот! Про то, кому пришлось рыть могилку — я молчу. Или уже не молчу, — пьяненько ухмыльнулся братишка. — Ик! После этого я стараюсь не ходить с ним ни на охоту, ни на какие другие мероприятия, ни на его сраную работу. Уж лучше закинуться абсентиком и забыться, чтобы не вспоминать обо всём этом. И ты знаешь, я тебе даже завидую. Лучше бы меня отправили в военку вместо тебя.