Семейка Лампри
Шрифт:
Роберта робко вошла в гостиную.
Шарлотта молча ее выслушала, затем поинтересовалась, где Майк.
— Найти его? — спросила Робин.
Шарлотта махнула рукой:
— Нет, пожалуй, не надо.
Находясь у двери, Роберта услышала веселый голос леди Чарльз:
— Вайолет, тетя Кэт, так давайте же пойдем наконец, посмотрим квартиру. И оставим мужчин одних. Пусть обсудят свои дела.
Проходя через столовую, Роберта обнаружила там всех ребят. Они лежали на полу, прильнув ушами к стене.
— Дверь закрой плотнее, — прошептал Генри и пригласил устроиться рядом.
— Зачем? — удивилась Робин, а затем сообразила, что в этой части стены находится заколоченная тонкими досками дверь, которая прежде вела в гостиную. Отсюда отлично слышны не только голоса лорда Чарльза и его брата, но и веселое потрескивание поленьев в камине.
— Но мне, наверное, нехорошо подслушивать.
— Чепуха, — успокоила ее Фрида. — Ведь ты своя.
— …как видишь, — донесся через стену голос лорда Чарльза, — меня преследуют неудачи, одна за другой. Я надеялся прилично заработать продажей ювелирных изделий и антиквариата, но тут бедный Стайн взял и застрелился. Разве это можно было предвидеть?
— А кто тебя заставлял связываться с этим авантюристом?
— Да что ты, Гэбриэл, он не был авантюристом. Ни в коем случае.
— Почему, черт возьми, ты не навел справки?
— Так я… наводил, но по правде говоря…
— По правде говоря, — раздраженно оборвал его дядя Г, — ты опять влез непонятно во что и прогорел, как это бывало много раз за последние двадцать лет.
Они помолчали. Затем лорд Чарльз произнес:
— Ты прав, Гэбриэл. В моем положении глупо оправдываться. Да и все мои объяснения, конечно, кажутся тебе смехотворными.
— Не только мне, но и любому другому, — буркнул дядя Г. — Я, кажется, с самого начала сказал, что сейчас помочь тебе не могу. Двух раз достаточно. Я не хочу бросать деньги на ветер.
— Ты действительно мне два раза сильно помог, и большое тебе за это спасибо.
— Благодарность — это, конечно, хорошо, но не пора ли образумиться? Я говорил тебе прежде и теперь повторяю: надо жить по средствам. Доход у тебя мизерный, семья большая, а ты… дворецкие, горничные, автомобили, выход девочек в свет, разнообразные путешествия, казино. Боже правый, да тебе надо жить как… как обычному служащему. Почему ты до сих пор не нашел себе подходящую работу с жалованьем? Почему трое твоих сыновей, здоровые парни, бездельничают?
— Они пытались найти работу, но безуспешно.
— Чушь. Пусть идут в продавцы, если больше ничего не умеют делать. Я же говорил, еще когда они учились в школе, что им надо дать профессию.
— Университет мы не могли себе позволить.
— Зато ты мог себе позволить швырять деньги направо и налево. Путешествовать по миру на фешенебельных лайнерах, отдыхать в Шотландии, развлекаться.
— Помилуй, Гэбриэл, какие у нас развлечения?
— Повторяю, ты бездумно транжиришь деньги. Почему твои девочки не ведут в доме хозяйство, как многие в их положении?
— Фрида собирается стать актрисой.
— Пожалуйста, не надо меня смешить. — Дядя Г. поморщился. — Она только что продемонстрировала свои таланты. Ты считаешь это дурацкое кривляние с заголенными ногами искусством? С подобным она будет выходить на сцену?
Роберта увидела, как Фрида густо покраснела.
Близнецы едва сдерживались, чтобы не расхохотаться, а Пэт уже начала, но Генри образумил ее тычком.
— Должен признаться, Чарльз, — продолжил дядя Г, что и у меня самого дела сейчас идут не блестяще. На содержание усадьбы уходит уйма денег. Да еще налоги неподъемные. Все идет к тому, что с лондонским домом придется расстаться. Тебе, возможно, кажется, что у человека моего положения нет никаких проблем. Такты ошибаешься. Проблемы есть, и еще какие. Я иногда спрашиваю себя: а стоит ли вообще стараться?
— Это в каком смысле, Гэбриэл?
— Но ведь у меня нет сына.
— И что?
— А то, что мои наследники очень скоро разорят поместье.
— Ты говоришь о Генри?
— И о нем, и о тебе. Ведь ты меня переживешь, разве не так?
Они надолго замолчали. Роберта слышала, как в соседней комнате подкладывают поленья в камин, слышала дыхание ребят, громкое тиканье часов в виде кареты на каминной полке в столовой.
Когда лорд Чарльз снова заговорил, Роберта увидела, как ребята насторожились, будто в предчувствии чего-то важного. Голос лорда Чарльза изменился. Оставаясь мягким, приобрел большую решительность:
— От нас с Генри твое поместье не пострадает. Это я тебе обещаю. Конечно, мы будем туда иногда приглашать гостей. Но что в этом плохого? — Он на секунду замолк. — Странно только…
Дядя Г. вскинул голову.
— Что?
— Что ты считаешь Генри своим наследником и одновременно равнодушен к его судьбе. По-твоему, пусть он опускается на дно вместе со всеми нами.
— Он выберется, если у него есть твердость духа.
— Надеюсь, это у него есть. И знаешь что, Гэбриэл, я очень страдаю, что мне приходится просить у тебя деньги. Фактически умолять. А ты встал в позу и отказываешь. Строишь из себя бедняка. Чепуха. Ты прекрасно мог бы мне помочь без всякого ущерба для себя, но ты скряга. И не надо ссылаться на принципы, они тут ни при чем. Принципы я уважаю, но тебе просто тяжело расставаться деньгами. Я надеялся, что твое тщеславие и снобизм — а ты сноб, и еще какой — возьмут верх над скупостью. Но этого не случилось. И ты уйдешь отсюда с гордым осознанием своей правоты. Скажи честно, ты за всю жизнь хотя бы раз согрешил, проявив щедрость просто так, из легкомыслия? Я в этом сильно сомневаюсь. Все, что ты про нас сказал, — это, конечно, правда. Мы действительно бездумно транжирим деньги. Но мы всегда готовы делиться. У Шарлотты и детей добрые сердца и души, они полны тепла и щедрости. Нет, Гэбриэл, в чем-чем, а в скупости моих непутевых, по твоему мнению, детей ты упрекнуть не сможешь. Они всегда настроены дарить что-нибудь окружающим. Конечно, у них есть недостатки, получше быть такими, чем черствыми моральными уродами. Осмелюсь заявить, что моя жена и дети источают доброту и любовь, но думаю, ты этого никогда понять не сможешь и уж тем более оценить.
— Браво, папа, — прошептала Фрида.
— Да это же неслыханная наглость, черт побери! — воскликнул дядя Г. — Послушать тебя, так выходит, что люди, разумно относящиеся к денежным тратам, порочны.
— Я этого не говорил.
— По-твоему, щедрость и теплота — это несомненные достоинства? Да сейчас многие мошенники прикидываются такими. И куда ты прячешь свою доброту и любовь, когда бегаешь от кредиторов?
— Именно вина перед ними заставляет меня просить у тебя помощи, — с достоинством произнес лорд Чарльз.
— Так ты ее не получишь. И не надейся.
— В таком случае моим кредиторам не позавидуешь. А ведь они на тебя надеялись, Гэбриэл. Во всяком случае, мне так казалось.
— Ну это уже слишком! — выкрикнул дядя Г, тяжело дыша. — Ты что, прикрывался моим именем? Использовал его, чтобы оправдать свою бесчестность?
— Ничего подобного.
— Так я тебе и поверил! — продолжал кричать дядя Г. — В общем, с меня хватит!
То, что начиналось как весьма благопристойная беседа, переросло в ссору. Братья начали осыпать друг друга обвинениями, смысл которых для Роберты был совершенно не понятен. Звучали намеки на какие-то завещания, майоратное наследование [8] и семейную геральдику.
8
Система наследования, по которой имущество переходит безраздельно к старшему сыну или старшему в роду.