Семейка Лампри
Шрифт:
— Вспомните, пожалуйста, хотя бы что-то, — попросил инспектор.
— Ну, о детях леди Чарльз.
— И что о них?
— О театральных занятиях мисс Фриды, например. Извините, я хотела сказать, леди Фриды.
— О чем еще?
— О всяких их семейных делах.
— Лорд и леди Вузервуд часто бывали в этом доме?
— Нечасто, — ответила мисс Тинкертон и снова замолкла.
Аллейну начало надоедать выковыривать из нее крупицы малозначащей информации, в то время как основное оставалось там, глубоко внутри.
— Выходит, сегодняшний визит — своего рода событие, — задумчиво проговорил он. — Вы приехали сюда из лондонского дома?
— Нет.
— Значит, прямо из кентской усадьбы?
— Да.
— А раньше лорд Вузервуд тоже так делал?
— Не помню.
— И возвратиться он намеревался обратно в усадьбу?
— В машине ее светлость сказала, что хотела бы на несколько дней задержаться в городе.
— И что ответил супруг?
— Его светлость не хотел задерживаться здесь. Он собирался вернуться в усадьбу завтра.
— И как они решили? — Аллейну показалось, что горничная чуть разговорилась. Он боялся в это поверить.
— Его светлость сердился, что его вытащили в Лондон, и сказал, что не намерен торчать тут больше одного дня.
— То есть они приехали в Лондон только ради визита сюда?
— Наверное, так, сэр.
— Вы знаете причину этого визита?
— Его светлость получил вчера телеграмму.
— От лорда Чарльза Лампри?
— Кажется, да.
— И зачем, по-вашему, лорд Чарльз пригласил своего брата?
Горничная еще сильнее нахмурилась, но ответила:
— Ее светлость упоминала, что визит будет деловой.
— Может, вы знаете, что у них были за дела?
— По пути в машине, — проговорила мисс Тинкертон, — они это обсуждали.
— И что?
— Я сидела впереди, рядом с мистером Гиглом, и уловила лишь обрывки разговора.
— Ну и в чем была суть?
— Конечно, я не прислушивалась, но его светлость говорил, что не собирается снова угождать брату.
— В чем угождать, вы не знаете?
— Деньгами, конечно.
— В каком смысле?
— Так это обычное дело. Лорд Чарльз хотел, чтобы его светлость заплатил за него долги.
Больше на эту тему ничего вытянуть из нее не удалось. Аллейн перевел разговор на леди Вузервуд. Выяснилось, что мисс Тинкертон у нее в услужении уже двадцать пять лет. О своей хозяйке горничная отзывалась с большой теплотой и отмечала ее необыкновенную доброту. Аллейн вспомнил тусклые глаза леди, отвисший подбородок и удивился, где у нее может скрываться доброта. Он спросил, не заметила ли мисс Тинкертон какие-то изменения в своей хозяйке. Та без энтузиазма ответила, что ее светлость всегда была одинаково к ней добра.
— А как насчет щедрости?
Оказалось, что ее светлость всегда была очень щедрой и отзывчивой.
Затем Аллейн более настойчиво поинтересовался относительно нервных срывов леди Вузервуд. Горничная тут же захлопнула створки своей раковины и вновь начала отвечать на вопросы односложно.
Странным поведение своей хозяйки она не считала. Насчет ее увлечения оккультизмом ничего не знает. Лекарств хозяйка никаких не принимала. Отношения с супругом были как у всех. В какой лечебнице леди Вузервуд лежала, горничная тоже понятия не имела. И в поведении своей хозяйки в этой комнате несколько минут назад она не заметила никаких странностей. Что тут необычного, если ее светлость расстроена? А в таком состоянии люди часто ведут себя несдержанно.
Примерно в том же духе мисс Тинкертон отвечала, когда Аллейн начал спрашивать ее о покойном лорде Вузервуде. По ее словам, он был очень спокойный джентльмен. Скупой? Нет. Но и щедрым его, пожалуй, назвать было нельзя. Насчет того, существовало ли между супругами взаимопонимание, горничная ничего не знала.
В общем, своим поведением мисс Тинкертон ясно давала понять, что ничего Аллейн от нее не добьется. И тогда он решил применить другую тактику.
Внезапно поднялся на ноги, обогнул стол и встал перед ней. Женщина смущенно застыла на своем стуле.
— Вы, конечно, знаете, что лорд Вузервуд был убит?
Она побледнела.
— Отвечайте, да или нет?
— Все говорят, что да, сэр.
— Кто это все? С момента происшествия вы не отходили от леди Вузервуд. Это она вам сказала, что ее супруга убили?
— Нет, это сказала сестра.
— Она рассказала вам, как он умер?
— Да, сэр.
— Что именно она вам сказала? Если можно, поточнее.
Горничная облизнула губы.
— Медсестра сказала, что его ранили ножом.
— Каким?
— Кажется, это был шампур, на котором жарят мясо.
— И куда его ранили?
— Она сказала, что шампур воткнули в глаз.
— Кто это сделал?
Горничная смотрела на инспектора, расширив глаза.
— Вы меня слышали? — спросил он. — Кто убил лорда Вузервуда?
— Откуда мне знать?
— Но вы понимаете, что его убил кто-то из находящихся в это время в квартире?
— Да. Так сказала сестра.
— Она все правильно сказала. А теперь докажите, пожалуйста, что вы не имели никакой возможности вонзить лорду Вузервуду в глаз этот шампур.
— Но я же рассказывала, что была внизу, когда он продолжал звать ее светлость. Я уже говорила.
— А откуда нам знать, что это правда?
— Мистер Гигл может подтвердить. Спросите его.
— Я спрашивал. Он не помнит криков лорда Вузервуда.
— Но его светлость действительно крикнул во второй раз, сэр. Я это слышала. Наверное, мистер Гигл был уже далеко внизу. Я спускалась за ним следом.
— И вы никого не встретили по пути на лестничную площадку, когда шли по коридору и дальше через прихожую?