Семейная могила
Шрифт:
Короче, сводить концы с концами было нелегко. Даже по мобильному лишний раз не позвонишь — я старалась по возможности звонить с работы и таскала домой газеты из библиотеки, хотя сама раньше косилась на коллег, которые так делали. Парикмахерская нам тоже была не по карману, поэтому пришлось мне самой стричь все семейство, при этом видок у Бенни и детей был такой, словно по их головам прошлись тупой газонокосилкой, — парикмахерское дело было явно не моим призванием. Правда, себя саму я еще стричь не научилась. Тогда Бенни взял ножницы и сообщил, что всю свою жизнь подстригает коровьи хвосты и уж как-никак справится и с моей прической. Я решила, что терять мне все равно нечего, и согласилась.
Что ж, стричь коровьи хвосты Бенни и правда умел. Когда он закончил, голова моя выглядела будто обстриженный
Хуже было то, что у нас не имелось никаких сбережений на крайний случай. Не мог же Бенни перестать покупать коровам корм, он и так уже сократил все свои расходы до минимума. Да и у меня возможности подзаработать не было, при моей-то специальности. Сверхурочную работу я взять не могла — не привязывать же детей к мебели, а я что-то не слышала, чтобы библиотекари выдавали книжки из-под полы халтуры ради. Была бы я врачом, может, смогла бы сделать лишнюю операцию или открыть частную практику после работы. Была бы учителем — могла бы давать вечерние уроки после того, как Бенни закончит дойку. Однако на что я-то годилась?
Встречались среди местных и такие умелицы, которые проводили вечера за вязанием прихваток и игрушек из остатков пряжи, а потом продавали их на базаре. Но: а) это были в основном пенсионерки, которым нужно было как-то убить время, и б) деньги они жертвовали в какой-нибудь эстонский детский дом. Даже умей я вязать крючком, было бы по меньшей мере странно, если б я вдруг заявила: вы там отправляйте свои деньги нуждающимся детям, а я, пожалуй, оставлю свои на коронку для Бенни. Да и потом, сколько уж они там зарабатывали — полагаю, жалкие гроши по сравнению с тем, сколько тратили их мужья, каждый год меняя машину.
Так мы и жили — вечно на грани, то и дело рискуя очутиться за чертой. Забытый счет за электричество, повлекший за собой немалый штраф, серьезно подорвал наш семейный бюджет — пришлось на полгода забыть о французских десертных сырах. Когда же Бенни заявился домой без трех зубов, выбитых отскочившим рычагом, катастрофа стала фактом. Нужно было делать мост, а это стоило целое состояние.
Вдобавок ко всему умер старик Бренлюнд, который все эти годы покупал у нас бычков на откорм, и мы потеряли важную точку сбыта — все местные бойни давно позакрывались, лишние несколько миль за парой телят никто не поедет, а о том, чтобы откармливать их самим, и речи быть не могло — даже если б мы нашли, где их разместить, это принесло бы сплошные убытки.
Так что наш семейный бюджет трещал по швам. Мы экономили, на чем могли, разглядывая цены под увеличительным стеклом, а это неминуемо приводит к тому, что рано или поздно ты оказываешься жертвой всяческих надувательств. Как в тот раз, когда мы купили здоровенную упаковку «шампуня для всей семьи» на сельскохозяйственной ярмарке, — по всей видимости, продавец просто разлил обезжиривающее средство для тракторов по пластиковым флаконам и переклеил этикетки. Выглядели мы после этого, как одуванчики, волосы стояли дыбом и стреляли электричеством, стоило нам приблизиться друг к другу, — страшно вспомнить! Правда, нам редко удавалось закупить что-то впрок — мы и так сосали лапу, особенно ближе к концу месяца. Да, бедность тоже дорого обходится! Я уже и не знала, плакать мне или смеяться: порой вся морозилка была забита лосиным мясом или говядиной с прошлого забоя, в то время как у нас не хватало денег, даже чтобы купить рыбные палочки для разнообразия… Зато в доме всегда водились молоко, картошка и мясо, тут мы нужды не знали, хотя иногда я с тоской вспоминала мои девичьи годы, когда я запросто могла купить целое блюдо экзотических фруктов или наесться до отвала голландской спаржи! Я, конечно, пыталась выращивать овощи, но, судя по всему, руки у меня росли не из того места. Морковь была тощей, как спички, и к тому же на четырех ногах, улитки добирались до салата куда быстрее, чем я, а зеленый лук то рос анорексично хилым, а то вдруг зацветал буйным цветом. Единственное, что мне удавалось, так это редиска! Вот она у меня была потрясающей — правда, одной редиской семью не прокормишь.
Походы в магазин занимали все больше и больше времени. Теперь я ходила и сравнивала цены буквально на все — от маринованных огурцов до стирального порошка, причем обычно кто-нибудь из детей в это время елозил по продуктовой тележке, громогласно требуя конфет.
А тут еще и третье чадо на подходе…
46. Бенни
Не стану отрицать, что я давно уже ждал кризиса среднего возраста. В марте мне должно было стукнуть сорок, и я начал втихаря проглядывать объявления о всяких там средствах от облысения, при помощи которых мне удалось бы сохранить свои волосья хоть еще на пару лет. Неужели нельзя что-нибудь придумать? Вон, в сельском хозяйстве то и дело изобретают всякие штуки — удлиняют, учащают и ускоряют рост шерстяного покрова, как хотят! А иногда я с опаской ощупывал бока, проверяя, не становятся ли они похожи на грушу. Что-то вроде я слегка поднабрал…
Я пытался себе представить, когда и как он нагрянет, этот кризис. Это что же, значит, проснусь я в один прекрасный день, сменю трактор на мотоцикл, повяжу бандану и помчусь навстречу закату в поисках утраченной молодости? Говорят, такое случается. Желательно с какой-нибудь девицей на заднем сиденье. Я и Креветке так сказал:
— Чую я, того и гляди, кризис накатит! Хорошо бы до весенней страды управиться, там-то у меня времени не будет! Может, составишь мне компанию, чтоб лишний раз кого нового не искать?
— Ну вот еще! — решительно возразила Креветка. — У меня тут собственный кризис назревает: Что Я Сделала Со Своей Жизнью и все такое. Мне еще твоего не хватало! Может, приурочишь свой к периоду непослушания у Нильса, чтобы уж сразу всем отстреляться и вздохнуть спокойно?
Но, по правде говоря, никакого особого кризиса я не чувствовал. После нашего примирения под проливным дождем в Торремолиносе я был совершенно доволен существованием, по крайней мере, пока не садился за счета. Мне казалось, что я неплохо распорядился своей жизнью. Ферма еще не обанкротилась, одно это чего стоило! Как подумаю, что мог бы сидеть бобылем ни Креветки, ни пацанов, на одних сосисках из микроволновки да растворимом кофе, залитом водой из-под крана, с порнухой по кабельному заместо компании!.. Каждый раз, когда я заходил в коровник с Арвидом, таскающимся за мной по пятам со своей игрушечной тележкой, или засыпал, положив руку Креветке на живот, я думал, как мне все-таки повезло. И тут же начинал думать о чем-то другом, не веря своему счастью, словно боялся, что в любой момент могу проснуться.
А ведь мог бы остаться с Анитой… Я тут недавно встретил ее в городе, когда заходил в налоговую. Она только коротко кивнула и попыталась было пройти мимо, но я загородил ей дорогу и завел светский разговор. Причем, как последний идиот, пригласил ее на свое сорокалетие, затеянное Дезире вроде бы по секрету. Так Анита лишь зыркнула на меня. «Что, посуду мыть некому?» — прошипела она, отпихнув меня в сторону.
А день-то удался на славу. Проснулся я от такого грохота, будто крыша обрушилась, — я так и подскочил. Оказалось, что под домом собралась вся моя охотничья команда и устроила салют в мою честь. Потом они зашли выпить кофе, Креветка приготовила бутербродный торт, бегала, смеялась, одаривала всех улыбками, и все в один голос шутили, что мне теперь пора дарить виагру или еще чего для улучшения потенции. А Креветка им на это: только чек не забудьте приложить, чтобы сдать можно было, моему мужику ваше средство без надобности! Разве что вы его промеж собой поделите! Я только горделиво улыбался, пока они ржали и похлопывали ее по спине, умеет она все же иногда ввернуть что-нибудь этакое!
Потом пришли Бенгт-Йоран с Вайолет. Он взял отгул и подменил меня в коровнике, а Вайолет с Креветкой выставили меня из кухни. Я взял причесанных, умытых мальчишек и повел их гулять на весеннем солнцепеке. У меня аж сердце екнуло, когда я вдруг сообразил, что такое у нас впервые. Днем приехали Мэрта с Магнусом и Консуэлой на своей инвалидной машине. И что они там затеяли? Креветка только выдала мне корзину с едой, велев посидеть пока с мальцами где-нибудь на солнышке. В дом меня даже не впустили.