Семейное дело
Шрифт:
— Нет, широко разветвленный торговый Клан, который служит прикрытием для трети всей аристократии, управляющей восточным побережьем… толпа богатых выскочек, не так давно выбившихся в люди и при этом убогих параноиков. Они напоминают Медичи. Там несколько враждующих феодальных королевств. Одно из ближайших называется Грюнмаркт, и они не говорят по-английски… или, скорее, говорит только правящий класс, примерно так же, как в Средние века аристократия в Англии говорила по-французски. В Грюнмаркте правит король—пьяница, но всем владеет Клан… Клан, состоящий из семей тех, кто может путешествовать между мирами. Представляешь, король хочет женить одного из своих сыновей на ком-нибудь
Мириам замолчала, чтобы покончить с пиццей, сознавая, что Полетт задумчиво смотрит на нее.
— А каким боком ты втянута во все это? — спросила она.
— О-о-о. — Мириам положила вилку. — Я — давным-давно потерянная дочь женщины-аристократки, чья карета попала в засаду, устроенную бандитами. Или убийцами… в то время шла война между ветвями Клана. Моя мать исчезла, сбежала сюда, в наш мир, но умерла прежде, чем смогла получить помощь. — Мириам заглянула в глаза Полетт. — Разве ребенком ты никогда не фантазировала, что в больнице тебя перепутали с другим ребенком, а твои настоящие родители богаты и всесильны?
— А что? — настороженно спросила Полетт. — Разве не все маленькие девочки фантазируют на эту тему? И разве Маттел не построил на этом целую международную корпорацию?
— Ну а когда тебе тридцать два, ты разведена и живешь своей жизнью, и вдруг появляются давно потерянные родственники, твоя вновь обретенная семья, и говорят, что на самом деле ты графиня, это могло бы слегка по-иному все повернуть, правда?
Полетт выглядела слегка озадаченной.
— К чему ты клонишь?..
— И они вроде как гонят тебя замуж, сделать подходящую партию, потому что не могут допустить присутствие рядом с собой независимой женщины. А у тебя выбор — жить в продуваемом сквозняками замке, без электричества и водопровода, в окружении оравы детей от мужа, которого тебе выбрали, или… ну, скажем, отсутствие выбора, помеченного как «План Б». Сопротивление бесполезно; ассимиляция неизбежна. Ну, уже уловила?
— О боже мой. Нет слов, выглядишь ты взволнованной! — Полетт медленно покачала головой.
— Да, я была, мягко говоря, напугана. И спятила бы, если бы не улизнула оттуда на прошлой неделе. А что действительно ухудшает дело, так это… — Мириам некоторое время покусывала нижнюю губу. — Твои соображения по поводу того, на чем они могли бы делать деньги, оказались совершенно правильными. Не знаю, входят ли они в «Протеум дайнемикс» и «Бифейс текнолоджи», но они наверняка участвуют во всем, что происходит в этом мире. Мне выдали кредитную карточку и сказали: «Кредит ограничен двумя миллионами долларов, постарайся не превысить его». Чертовски бесполезно надеяться на то, что они позволят мне уйти от них. Больше всего меня пугает то, что у меня, похоже, нет стопроцентной уверенности, что я действительно хочу уйти.
Поли внимательно изучала ее.
— Так, значит, есть что-то еще? — спросила она.
— О да, да. — Мириам замолчала. — Но как раз сейчас я не хочу говорить о нем.
— Он так неприятен? Он…
— Я сказала, что не хочу говорить об этом! — оборвала она. И минуту спустя добавила: — Извини. Нет, он совсем не так плох. Понимаешь, ты просто никогда не могла удержаться и не выговаривать мне по поводу мужчин, а я именно сейчас не нуждаюсь в этом. Все очень запутано, и дела мои достаточно плохи и без нотаций.
— Замечательно. — Полетт состроила гримасу. — Хорошо, стало быть, мне не следует расспрашивать о твоем загадочном дружке. Я правильно поняла? Твоя семья считает тебя нашедшейся наследницей. И, замечу, считает необходимым обращаться с тобой чертовски не похоже на то, как это описано в сказках. Ты могла бы сказать им, чтоб отцепились, но, во-первых, они не отстанут,
— Поли…
— …Извини, но он замешан во всем этом. По-твоему, это не объективное резюме?
— Весьма. — Мириам знаком велела официанту принести счет. — Вот почему мне нужно было сбежать от всего этого хотя бы на день. Я не пленница. Просто считаюсь драгоценной вещью. Или чем-то в этом роде. — Она нахмурилась. — Это полное безумие. Даже их деловые операции! Напоминает что-то из Средних веков. Они технически отстают на три столетия, я уже ничего не говорю о всякой глупости, связанной с культурой. Голый меркантилизм с нулевым стартовым капиталом, не считающийся ни с чем, в то время как они еле-еле завели банковское дело, но не позаботились еще о компаниях ограниченной ответственностью. Они все беспредельно примитивны, не говоря уж о бесполезной трате ресурсов, но упорно продолжают идти своей дорогой. Я и раньше видела подобные компании; рано или поздно кто-нибудь приходит и съедает их завтрак. Им нужно более значительное поле деятельности, если только мне удастся придумать, какое…
— Хо-ро-шо. Ты это сделаешь, Мириам.
Принесли счет, и Мириам выложила пятьдесят долларов прежде, чем Полетт успела запротестовать.
— Идем. — Она встала; Полетт последовала ее примеру.
— Неужели я только что видела это? Видела ли? Мириам Бекштейн раздает тридцатипроцентные чаевые? Что, черт возьми, с моими глазами?
— Я хочу уйти из этого ресторана, — решительно заявила Мириам. И продолжила уже на ходу: — Деньги больше не имеют для меня особого значения, Поли, разве ты не заметила эту «мелочь»? Я так богата, что могла бы купить «Прогнозы инвесторам», если бы захотела… только это нисколько не ослепляет меня, потому что мои проблемы не связаны с деньгами. Среди семей существуют фракции, группировки. Одна из них явно хочет моей смерти. Им капал хоть и небольшой, но приятный доход от акций моей матери в Клане; появилась я, и расстроила множество планов. Другая фракция хочет выдать меня замуж. У короля есть слабоумный сынок-принц, Поли, и знаешь, что самое интересное? Думаю, мой старый дурак дядя хочет попытаться пристроить меня за него.
— Ах ты, бедная малышка. А разве у них еще нет поправки о равноправии?
— О горе мне, несчастной, у этих «гангстеров» нет даже конституции, — с чувством сказала Мириам. — Это совершенно другой мир, и женщины вроде меня получают… черт возьми, здесь впору вспомнить арабов. Королевские семьи Саудовской Аравии. Они являются сюда в дорогих костюмах и лимузинах, покупают огромные поместья и множество цацек, но при этом думают не так, как мы, и, вернувшись домой, сразу погружаются в Средневековье. Как бы ты себя чувствовала, если бы в одно прекрасное утро проснулась и обнаружила, что ты саудовская принцесса?
— Хреновато, — созналась Полетт, — если учесть, что я наполовину итальянка, наполовину армянка, на сто процентов из крестьянской семьи и чертовски счастлива здесь, в Соединенных Штатах Америки, где даже крестьяне входят в средний класс и становятся менеджерами и юристами без диплома. Но да, кажется, я понимаю, откуда ты явилась. — Полетт сурово взглянула на Мириам. — И у тебя проблемы, — сказала она. — Хотя я бы больше беспокоилась из-за банды, которая хочет убрать тебя с дороги, чем из-за опасности оказаться замужем за принцем-Само-Очарование. По крайней мере у них есть деньги. — Она состроила гримасу. — Если бы я обнаружила давно потерянную семью, они — с учетом моего везения — первым делом попросили бы одолжить им сто долларов до получки. И только затем взялись бы грозить мне смертью.