Семейный отдых в Турции (сборник рассказов)
Шрифт:
Однажды шеф вызвал его к себе в кабинет - в этакий сейф, имеющий глухие, без единого окна стены, и сказал:
– У банка завелись должники...
– Взял со стола три фотокарточки, протянул: - Посмотри повнимательнее на эти лица... Взяли втроем триста миллионов "деревянных" и до сих пор не отдают. Ни деньги, ни проценты... (А триста миллионов той поры - не то что триста миллионов поры этой.) Смекай!
– Что я должен сделать?
– Принести от них переводной чек на семьсот пятьдесят миллионов "деревянных". Можно в долларах, по курсу валютной биржи.
– А если не получится?
– Тогда либо ты дурак, либо я.
– В каком смысле?
– В прямом. Разве что-то непонятно?
– Понятно, но не очень.
– Извини.
Не скумекать было нельзя: восемнадцать граммов свинца - это старая, ещё времен Великой Отечественной войны мерка двух пуль. Столько весили две свинцовые пули, забранные в латунную оболочку. Но почему две пули, а не одна?
Шеф объяснил, что одна пуля - это основной выстрел, вторая - это выстрел контрольный. В голову.
– Задание ясно?
– спросил начальник банковской "секьюрити".
– Да.
– Бери напарника и вперед!
Будущий киллер взял фотокарточки, взял фамилии и адреса людей, которые числились должниками, и поехал выполнять задание.
Должники вернули деньги, а он, получив премию в размере трехсот долларов и поняв, в какое дерьмо мог вляпаться так, что тюремные нары стали бы единственным местом его отдыха в будущем, на следующий день ушел из банка.
Но понял одну вещь: можно безнаказанно нарушать закон и получать за это хорошие деньги, убивать и не отвечать за убийство. А не попробовать ли...
И он создал свою контору. С длинным, очень мудреным названием, чтобы его не запоминали. По оказанию "ритуальных" и "прочих" услуг. Все тщательно продумал. И прежде всего собственную безопасность.
У него будет лишь посредник, на которого также замыкается посредник. Эта цепочка должна состоять из двух, а ещё лучше из трех человек. Тогда до исполнителя не доберутся - уничтожат одно звено, максимум два, и все, исполнитель останется нетронутым.
Вскоре по Москве прокатилась громкая волна убийств. Убивали "воров в законе". Убивали президентов банков, генеральных директоров "джойнт венчерс" - совместных предприятий. Убивали по-разному. Одних умело, из снайперских винтовок, с далекого расстояния, когда охрана бывает бессильна, как это случилось с Квантришвили, - тут работал киллер высокого класса, других грубо закалывали во дворе, третьим просто проламывали американскими бейсбольными битами голову...
Появилось очень много молодых киллеров, так называемых "детей перестройки". Когда им было лет десять, началась горбачевская неразбериха, сейчас им по двадцать, это взрослые люди, которые ничего, кроме как нажимать на курок, делать не умеют. Да и на курок, если честно, тоже толком нажимать не умеют - их часто убирают вместе с теми, кого они убили.
До сих пор почти каждый день появляются сообщения: там-то и там-то под Москвой, в лесу найдены трупы с обгорелыми лицами. Без документов. А это часто убийца и его жертва, это они лежат рядом. Иногда бывает, что рядом лежит и посредник.
Не-ет, киллерство - дело опасное. И тонкое. Чтобы остаться в живых и зарабатывать хорошие деньги, надо создать тройную зону посредников, которую создал он. Зона посредников - это зона безопасности.
Он посмотрел на часы. Сегодня у него дело. Утреннее дело. Простое. Он достал из тонкой, перетянутой двумя резинками, прозрачной папки фотоснимок. На снимке был изображен довольно молодой человек, с густыми, но уже тронутыми сединой волосами. С ироничной улыбкой, прочно припечатанной к губам. Холеный. Киллер вгляделся в снимок. Потом достал из прозрачной папки бумажку, на которой была написана кличка этого человека. Ни имени, ни фамилии не было, только кличка, дальше - возраст, где "клиент" живет, в каком доме и на каком этаже, результаты наблюдений за распорядком дня: когда уезжает на работу, где обедает, сколько человек охраны сопровождает его и так далее - сведения, из которых киллеру нужна только шестая часть, может быть, даже ещё меньше... Еще один снимок - тот же человек. Кличка его - Серж.
Киллер усмехнулся, сложил фотоснимки в папку, накинул на углы резиновые штрипки. Портрет этого человека он запомнил, кислотой не вытравить. Но как только он убьет его - через час уже помнить не будет... Ничего. Ни лица, ни расписания его дня, ни места, где тот бывает. Все это исчезнет.
Говорят, когда человек рождается, ладошки его, что одна, что другая, бывают чисты и ровны, как блюдечко, ничего на них нет - ни линии жизни, ни бугров, ни впадин, и лишь спустя некоторое время появляются линии. И когда умирает, то часа через два после смерти ладони также становятся чистыми, с них исчезает все. Интересно бы посмотреть на ладонь мертвого человека... Киллер об этом слышал, но никогда не видел.
Он надел легкий свитер, сверху - такую же легкую куртку, которую можно сбросить и сразу поменять внешность: когда пытаются поймать по горячим следам, прежде всего обращают внимание на внешность - если человек был одет в куртку, то на свитер уже никто не смотрит. Еще лучше иметь двухстороннюю куртку: с одной стороны чтобы была светлая, а с другой темная, вывернуть такую куртку - считанные секунды, и человек сразу становится неузнаваем.
За пояс он засунул пистолет "макаров" желтой сборки, который ныне свободно можно купить на рынке, и прежде всего в "Луже", как теперь величают некогда знаменитые спортивные Лужники, в тамошнем громадье рядов, где продают все, начиная с усатых французских презервативов, кончая бронированными "мерседесами" и "крайслерами". Пистолеты желтой сборник отличаются от пистолетов, производимых на наших заводах, эти пистолеты делают в Польше, в Югославии, в Китае из вязкого, легко поддающегося штамповке металла, совершенно не прокаливая стволы, поэтому пистолеты рассчитаны на три-четыре выстрела, после чего пуля будет уже свободно гулять по стволу, может по кривой вообще уйти за угол дома либо даже поразить самого стрелка. Конечно, это преувеличение, но теоретически такое может быть.
Всякий пистолет, из которого произведен выстрел по человеку, оказывается засвечен - пуля, выскользнувшая из его ствола и угодившая в человека, обязательно попадает в особую "пулетеку", и если пистолет, из которого был произведен выстрел, оказывается вместе с владельцем в руках правоохранительных органов, то участи киллера не позавидуешь. На таком киллере можно ставить крест.
Поэтому опытный киллер предпочитает оставлять оружие на месте убийства - во-первых, пусть милиция с прокуратурой не ломают себе голову в поисках ствола, а во-вторых, он освобождается от улики, способной его утопить.
Большинство опытных киллеров используют пистолеты желтой сборки, они стоят дешевле и бросить их не жалко.
Заспанная жена выглянула на кухню:
– Ты что, уже уходишь?
– Да, - коротко ответил он.
– Чего так рано?
– Есть кое-какие делишки. А потом, кто рано встает, тому... в общем, ты сама понимаешь!
– Он рассмеялся и поцеловал жену в пухлую теплую щеку. Тебе-то с какой стати рано подниматься? Спи!
Жена не знала, чем занимается муж, знала лишь - работает в товариществе с ограниченной ответственностью, имеющем длинное и мудреное название, отвечает за безопасность, следит, чтобы сотрудников не обожали разные голопузые рэкетиры - работа у него в общем-то нехитрая, по старой специальности, хорошо знакомая, но, что важно, денежная. Товарищество, в котором он работает, процветает.