Семья Берг
Шрифт:
Как популярный журналист Кольцов был известен миллионам людей. У всякого здравомыслящего человека возникал вопрос: почему Сталин решил убрать такого преданного ему и такого заслуженного деятеля? Ответ на этот вопрос был только один: полное презрение Сталина к человеческой личности. Таких жертв были многие тысячи. Кольцов сам себя запер в ловушку сталинского презрения — он слишком к нему приблизился. Как мотылек, стремящийся подлететь поближе к огню, сгорает от этой близости, так сгорел и Михаил Кольцов.
Но в живых еще оставался его брат, карикатурист Борис Ефимов. Берия спросил Сталина:
— Как быть с Ефимовым?
— Нэ трогать, — был ответ.
Сталин любил карикатуры, рисунки Ефимова ему нравились…
Как
Ежова везли на расстрел. Час назад он стоял перед прокурором Вышинским и слушал: «За измену Родине приговорить к высшей мере наказания — расстрелу». Ежов знал, куда его повезут, он сам подыскал место для расстрелов арестованного духовенства. С разрешения Сталина для этого был выделен Бутовский полигон на южной окраине Москвы. Там и казнили многие тысячи его жертв, в основном священников и крупных политических деятелей. Путь от центра был недалекий — всего около двенадцати километров. Из подвалов Лубянки, из Лефортовской и Бутырской тюрем приговоренных по ночам свозили на этот полигон в грузовых машинах с закрытым железным кузовом. Эти машины прозвали в народе «черный ворон», «воронок», «маруся». Снаружи на бортах машин было написано «Хлеб», «Овощи», «Рыба», «Кондитерские изделия».
Навстречу приближающейся машине (или сразу нескольким машинам) на боевое место расстрела выбегал взвод отобранных бойцов с винтовками наготове. Когда приговоренных выгружали возле длинной стены полигона, они на короткое мгновение могли видеть друг друга. Никаких традиционных последних папирос выкуривать приговоренным не давали, никаких последних слов никто из них не произносил, а если и хотел что-то сказать, то у него не хватало времени — взвод с винтовками уже стоял, прицеливаясь. Священники пели молитвы и крестились, пока не падали к стене. Сразу после казни специальная команда подбирала убитых и сваливала в заготовленные неподалеку общие могилы.
Раньше Ежов любил иногда сам приезжать туда и наблюдать за казнями. Тогда он ездил на шикарном правительственном лимузине ЗИС-101 и его машина плавно и мягко неслась по пустынным ночным улицам. Теперь тоже была ночь, но он ее не замечал. Он сидел, стиснутый в узком отсеке за решеткой, внутри обитого железом кузова грузовика. В этом же самом грузовике и этом же отсеке везли по его приказу его предшественника Ягоду. Тогда толстого Ягоду с трудом запихнули внутрь. Худому и щуплому Ежову было там просторнее.
Машину трясло и подбрасывало, наконец она остановилась. Командир карательного взвода, парень крестьянской наружности, который расстреливал Зиновьева, Каменева, Ягоду, теперь вел к стенке Ежова. Поставив его у стены, он решил оказать ему последнюю милость и тихо спросил;
— Товарищ нарком, песню похоронную петь будете, еврейскую?
Ежов помнил этого парня, он уже много лет добросовестно расстреливал людей. И Ежов вспомнил, как его предшественник Генрих Ягода запел перед расстрелом какую-то еврейскую песню. Еврейская жена Ежова говорила ему, что это была молитва каддиш, и теперь Ежов злобно прошипел в ответ:
— Серый волк тебе нарком, а не я. Я тебе не нарком и не еврей.
На Бутовском полигоне за три года ежовщины (1936–1938) было расстреляно более двадцати тысяч жертв, в основном священников. Расстреливали не менее двадцати человек за ночь. А бывали ночи и побогаче…
46. Майор разведки Павел Судоплатов
Первое важное международное задание молодому разведчику Павлу Судоплатову дал в 1936 году начальник внешней разведки Сергей Шпигельглаз [63] , под псевдонимом «Дуглас». Другим важным начальником разведки был Наум Эйтингтон. Оба образованные евреи. Старая царская разведывательная служба после революции была уничтожена, а те, кто оставался в живых, — сбежали за границу.
63
Шпигельглас (прим. верстальщика).
Шпигельглаз поручил Судоплатову проникнуть в Германии в группу украинских националистов, внедриться в ближайшее окружение их главы полковника Коновальца и узнать об их силах и планах. Там проживала большая группа украинцев, мечтой которых был захват нескольких украинских областей и образование независимого украинского государства под эгидой фашистской Германии. Руководили ими два атамана — Петлюра и полковник Коновалец. Петлюру застрелил в горячем личном споре другой украинский «батька» Махно и сбежал от мести в Париж [64] . Коновалец оставался единственным главой движения.
64
Петлюра был убит 25 мая 1926 года в Париже Самуилом Шварцбардом (прим. верстальщика).
Судоплатов выдавал себя за представителя диверсионно-монархической организации в Москве. Для этого ему были даны реальные адреса и имена, которые разведка другой стороны могла проверить. Шпигельглаз давно подозревал, что украинские националисты связаны с немецкой разведкой и специально наводил ее на ложный путь.
У Судоплатова был особый талант — артистизм натуры: он умел нравиться и сближался с людьми самых разных положений. Это помогло ему войти в доверие к Коновальцу, даже стать его «другом». Судоплатов уверил его, что берется наладить связь между двумя организациями. Он часами просиживал с ним в ресторанах, угощал выпивкой и любимыми им дорогими конфетами в красивых коробках. Коновалец сообщил, что подготовил две вооруженные бригады украинских иммигрантов для вторжения вместе с немецкой армией в советскую Украину. Кроме того, Судоплатов точно выяснил, что украинцы работают в тесном контакте с абвером. Это была большая удача Судоплатова — самым важным результатом его миссии был прямой контакт с абвером. Он обнаружил там и сумел завербовать агентами несколько выходцев из России и Украины, служивших в разных немецких организациях, в том числе и в особой полиции — гестапо.
Вернувшись в Москву, Судоплатов доложил свои данные Шпигельглазу. Проникновение в абвер было настолько важным, что тот взял Судоплатова с собой на личный доклад Сталину. Для молодого разведчика это была неожиданная и высокая честь. За блестящее выполнение задания Судоплатова наградили орденом Красной Звезды и дали звание майора. И тут же ему было приказано выполнить еще более трудное и опасное задание — уничтожить Коновальца. Эту операцию разработал тоже Шпигельглаз.
Однажды вечером, как часто бывало раньше, Судоплатов заявился к Бергам. Одет он был в застегнутое по ворот гражданское пальто. Марии не было дома, она гуляла с Лилей. Павел обрадовался гостю, обнял, помог ему снять пальто. Под пальто он увидел на нем военные шпалы и орден:
— Пашка, да ты теперь орденоносец и майор! Ну, поздравляю — вот мы с тобой и сравнялись, в одних чинах! Догнал ты своего бывшего командира.
— Что вы, Павел Борисович, вас я никогда не догоню.
— Ну, ну, перегонишь даже. Я предсказываю тебе, что ты станешь генералом.
— Павел Борисович, каким генералом! Это я ведь только для вас форму надел и орден привинтил, а вообще-то мне рекомендуется ходить в гражданском.
— Понимаю, Пашка, спасибо за уважение и честь.
— Павел Борисович, только это между нами — я ведь у самого Сталина был, ему докладывал.