Семья на первом месте
Шрифт:
— Нет, — возразил волшебник, отшатнувшись назад. — Она вышла за него, потому что сама этого хотела, я бы знал, — он умолк, не в силах произнести хоть что-то. — Она бы сказала, я бы… Мы бы… — он запинался, стараясь подобрать подходящее слова. — Нет… Она тебе рассказала?
— Соха… Джеймс Поттер рассказал мне.
Рудольфус в два шага подошёл к отцу и, присев у его ног, с немым вопросом заглянул в затуманенные хрусталики глаз.
— Мой мальчик, — протянул пожилой мужчина, коснувшись
— Отец, прошу тебя, скажи, какой именно непреложный обет ты заключил с мистером Пьюси?
Сириус подошёл ближе.
— О чём ты, Руди? — Себастьян Лестрейндж едва ли что-то соображал.
— Отец, прошу тебя, вспомни. Заключал ли ты непреложный обет с Пьюси-старшим и что именно в нём было?
— Бенджамин Пьюси… Мой давний друг, мы были как братья, — начал волшебник, и на лице заиграла тёплая улыбка. — Мы знали друг друга с самого детства, нам всё было по плечу. Когда нам было по шестнадцать, мы дали друг другу клятву.
— Что за клятву? — воскликнул Рудольфус.
— Что наши дети соединят свои судьбы друг с другом, и мы породнимся. Я думал, что мой сын женится на его дочери, но вышло наоборот. А потом всё поменялось, — мужчина погрузился в воспоминание, позабыв обо всём на свете.
— Что потом было, мистер Лестрейндж? — осторожно спросил Блэк.
— Потом появилась mon amour. — Рудольфус вздрогнул. — Селестина встала между нами, но я выбрал её.
— Что именно произошло, отец? — возвысил голос Руди, когда Себастьян снова замолчал.
— Ах, — выдохнул мужчина. — Бенджамин тоже был к ней неравнодушен. Однако твоя мать полюбила меня. — Он улыбнулся, сжимая руку сына, на его глазах блеснули слёзы.
— В чём состояла ваша клятва? — подавшись вперёд, спросил Рудольфус.
— Какая клятва? — удивился волшебник, оглядываясь на молодых людей. — Где моя звёздочка?
— Лина скоро вернётся. Отец, позволишь ли ты взять твои воспоминания?
— Если они тебе нужны, то бери, — пожал плечами Лестрейндж-старший, откинувшись на спинку кресла.
— Мне нужен сосуд, — обратился мужчина к Блэку, тот трансфигурировал небольшую ёмкость из фарфоровой чашки и протянул ему.
С помощью волшебной палочки Рудольфус вытянул воспоминания из виска отца и дождался, покуда серебристая прядь не повиснет на кончике палочки. Затем лёгким движением руки стряхнул её в протянутую ёмкость. Бродяга глядел во все глаза, разумеется, он слышал о такой магии, но никогда не видел воочию.
— За мной, — прохрипел мужчина, покинув гостиную, Сириус направился за ним следом.
Они быстро минули лестницу с мраморными ступенями, добравшись до второго этажа, где прошли вдоль длинных коридоров, остановившись у деревянной двери.
Волшебники прошли внутрь крохотной комнаты, где находился
— Что это? — спросил Блэк.
— Хранитель воспоминаний, — пояснил мужчина, сбросив содержимое флакона в чашу. — Нужно окунуться.
Блэк кивнул, и оба погрузились в воспоминания.
«Двое волшебников стояли на огромной поляне. За горизонтом солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в алые и золотистые цвета. Через пару секунд к ним подошёл высокий парень с рыжими волосами.
— Встаньте друг напротив друга и схватитесь за предплечья. Твоя кисть, Пьюси, должна быть поверх Лестрейнджа.
Двое парней кивнули, сделав так, как было велено.
— Готов, Бенджамин? — ухмыльнулся голубоглазый брюнет, выступающий в качестве серванта.
— Готов, а ты Себастьян? — спросил темноволосый, являющийся доминусом. Его друг согласно кивнул, продолжая улыбаться. — Давай, Розье! — Рыжеволосый наставил на руки друзей волшебную палочку. — Обещаешь ли ты, что в будущем наши дети вступят в брак друг с другом, когда достигнут совершеннолетия?
— Обещаю, — кивнул Лестрейндж.
— Обещаешь ли ты, что наш общий внук или внучка получат всё наше наследство и соединит наши дома?
— Обещаю.
— Обещаешь ли ты, что исполнишь свою клятву?
— Обещаю, — подтвердил Себастьян.
При каждом обещании из волшебной палочки Розье, которая закрепляла обет, вырывались огненные петли, обвиваясь вокруг рук волшебников, дающих обет.
— Готово, — подытожил Розье.
Лестрейндж и Пьюси кинулись друг другу в объятия, хлопая по плечам.
— Скоро мы станем настоящими братьями! — радостно воскликнул Бенджамин.»
В одно мгновение всё исчезло, и двое снова оказались в крохотной комнатке. Сириус сполз на пол, запустив пальцы в густые волосы. Он молчал, как и Лестрейндж, обдумывал всё то, что увидел и услышал. Рудольфус не проронил ни слова, облокотившись на высокий комод.
— Чтобы исполнить клятву, ей нужно от него родить и всё? — с надеждой спросил Блэк.
— Соединить дома, — повторил Рудольфус. — Клятва, заключённая на будущее нерожденных людей, или в нашем случае детей, нерушима. Алина будет свободна только после смерти Этелберта или… — он умолк.
Внутри Сириуса всё оборвалось.
— Или что? — Блэк вскочил на ноги, чувствуя слабость.
— Или если Пьюси-старший освободит моего отца от обещания, но для это нужен хранитель.
— Розье, — закивал Бродяга, — но постой, он же…