Семья на первом месте
Шрифт:
Мистер Нотт с особым удовольствием залепил сыну звонкую пощечину. Роберт упал на колени, в глазах резко потемнело.
Нотт-старший, как хищник, обошёл волшебника и, осушив стакан с виски, стоявший на тёмном столе с вырезанными ножками, бросил колкое оскорбление в сторону шатена.
Взгляд его снова метнулся в сторону юноши, который продолжал сидеть на полу, жадно глотая воздух.
Губы мужчины задрожали, небывалая ярость охватила его целиком.
— Круцио! — во всю глотку прокричал он что есть мочи. Роберт
Тело била предательская судорога. Глаза закатились до покрасневших белков, а из сломанного носа хлестнула кровь, заливая собой пол из тёмного дерева.
Такому тёмному заклинанию он не смог противостоять, как бы сильно не старался. Он даже сдачи дать не мог.
На лице взрослого мужчины промелькнул довольный оскал. Роберт лежал в собственной крови на холодному полу. Из горла вырывались сдавленные хрипы. Волшебник находился на последнем издыхании.
— Добро пожаловать домой, щенок, — выплюнул Нотт-старший, скрываясь за массивной дверью.
***
Берик-апон-Туид, дом Поттера
Молодой волшебник бездельно валялся на мягком диване бордового оттенка. Его правая нога свисала до пола, пока в левой руке находился золотой снитч.
Когда Джеймс вернулся в родной дом, на него тут же навалилась тоска по старым добрым временам. Он отчётливо помнил тёплое прикосновение рук своей матери, задорную отцовскую улыбку, которой Флимонт каждый день награждал любимого сына. Его родители прожили счастливую жизнь, достойно воспитав единственного ребёнка в достатке и в любви.
По обыкновению рядом в кресле восседал верный друг гриффиндорца, попивая маггловское пиво из жестяной банки. Сириус Блэк оказался потрясающим кулинаром, так как именно он готовил в кухне матери Поттера. Исключением были лишь те вечера, когда молодые люди заказывали магловскую пиццу с тройной порцией сыра и салями.
Друзья прекрасно друг с другом уживались, избегая ссор, скандалов и прочих неурядиц. Днём они ходили в ближайший парк, в котором познакомились с престарелым дедушкой по имени Мики. У мужчины был старенький пёс, который поистине обожал двух мародеров. После они отправлялись в магазин за продуктами и уже дома готовили, чаще всего это делал Блэк, но и Сохатый не сидел без дела.
На днях они получили письмо от Хвоста, в которое была вложена рождественская открытка с фотографией Николаса и Питера. Сириус с Джеймсом были искренне рады за счастье своего друга. Разумеется, и за Римуса, гостившего у пуффендуйки Эллы Нортс. Однако каникулы всё же омрачало лишь то, что Лестрейндж так и не написала ни одного письма.
Джеймс тосковал по девушке с золотыми глазами. На его свитере всё ещё витал цветочный аромат, как и в его комнате на светлых простынях. Именно поэтому он не открывал окна
Сириус частенько сидел у потухшего камина, усердно выкуривая вишнёвые маггловские сигареты. Благодаря им он чувствовал вкус ее губ на своих. Не было ни дня, чтобы Лестрейндж не появлялась в его снах.
Там он был счастлив. Там он был с ней. Там она была его.
В окно постучал белоснежный филин с ярко-голубыми глазами. Сохатый подскочил с дивана, настежь раскрывая окна. Птица влетела внутрь и, покружившись, приземлилась на спинку дивана. Поттер забрал конверт с письмом из маленького клюва, с неким трепетом скользя по аккуратному почерку. В ту же секунду белоснежный филин вылетел в окно, скрываясь в ночи.
Карие глаза торопливо пробежались по строчкам. Густые брови Джеймса сдвинулись на переносице. Блэк придвинулся ближе, с нетерпением дожидаясь объяснений. Поттер разразился громким хохотом и, плюхнувшись на бордовый диван, прикусил костяшки смуглых пальцев. Бродяга мотнул головой, всё ещё ничего не понимая.
— Алина написала, — объяснил Джеймс, держа пергамент в руке. — Просит вести себя прилично и не ввязываться в какие-нибудь передряги.
Закатив глаза, гриффиндорец по-доброму усмехнулся.
Сириус откинулся на спинку мягкого кресла, ухмыляясь. Совершив простой жест рукой, брюнет призвал друга к тому, чтобы он продолжил.
— Хочет, чтобы на Рождество пришёл Снейп, и мы зарыли топор войны. О! И написала, что это очень важно для Лили.
Гриффиндорец махнул головой.
Залпом осушив банку пива, Сириус скривил губы, вспоминая Нюниуса.
— И какое решение ты примешь, Сохатый? — как бы невзначай поинтересовался волшебник, доставая очередную сигарету из бумажной коробки.
Поттер прыснул.
— Пойду на уступок, — гриффиндорец сделал глоток пива из ещё одной банки. — Я сам лично пошлю Снейпу письмо. — Сириус нахмурился. — Не смотри на меня так, Бродяга. Мы не будем издеваться над Нюньчиком, а постараемся зарыть наш топор, как можно глубже.
Потягиваясь и сонно зевая, Поттер поудобнее развалился на диван. Прикрыв глаза, он медленно провалился в сон.
— Это слишком большой топор, Сохатый.
Сириус молча отправился на второй этаж, прямиком в свою спальню.
***
Поместье Лестрейнджей
Сочельник, 1977
Огромный особняк был вдоволь украшен новогодними игрушками. Ель стояла в самом центре зала, украшенная всеми возможными украшениями.
Из столовой доносился приятный аромат запечённой свинины в сырном соусе с картофелем, а также горячий глинтвейн со вкусом ягод. Эльфы постарались на славу.
Около рождественского дерева собралось скромное семейство Лестрейнджей, прямо на персидском ковре. Двойняшки с энтузиазмом распаковывали подарки, мужчины же мирно потягивали огневиски.