Серая ограда

Лимит Марк

– В этом нет необходимости, вам достаточно просто посмотреть в камеру в двери, и система вас опознает. Документы не требуются, у нас уже есть вся необходимая информация.

«Вся необходимая информация, полагаю, обо мне? Ловкие ребята. Артур был прав, они лишь прикидываются, что не имеют отношения к армии. Спецвойска, может, правительственные. Это объясняет секретность отеля. Любопытно».

– Эм, не помню, чтобы давал согласие на передачу и регистрацию своих данных в какой-то системе, – хрипло выдавил из себя Дэн.

Отель с этой немигающий девушкой нравился ему все меньше.

– Аш вам все объяснит. Хорошего отдыха, – ответила секретарь тоном, явно не подразумевающим продолжение беседы. Ее внимание вновь целиком и полностью сфокусировалось на мониторе.

– Хорошо, спасибо.

Периодически оглядываясь на девушку через плечо, Дэн поднялся по лестнице на второй этаж. Его номер был третьим, справа от лестницы. Неосознанно сравнивая количество номеров на этаже отеля и его больницы, он взглянул дальше по коридору и заметил в его конце мигающим красным камеру. Обернувшись, ради интереса, он с мрачным удовлетворением заметил вторую камеру. «На этаже максимум восемь комнат, не многовато ли камер?» Впрочем, он не стал дальше развивать мысль. Стоило взяться за ручку двери, как встроенная в глазок камера опознала постояльца номера, и замок с тихим лязгом открылся.

Номер представлял собой улучшенную версию его палаты, проще говоря, не блистал излишествами. Односпальная кровать с невысокой тумбочкой, небольшой шкаф, стул со столиком, плоский телевизор, встроенный в стену, плюс ванная – вот и все удобства, достаточно стандартные для такого места. Широкое окно выходило на тихий внутренний дворик, где стояло несколько лавочек и приятная на вид беседка. «Не Ритц Карлтон, но сойдет». Возможно, Дэн найдет рядом библиотеку и возьмет одну из книг Адамса, которого ему так рьяно советовал Артур. Это место показалось очень подходящим для чтения.

Бросив сумку на стол и присев на кровать, молодой человек решил обдумать свое текущее положение. В голове засвербил червячок сомнения. Что ему делать дальше? Он, конечно, может несколько дней попользоваться гостеприимством этой странной компании, тем более страховую выплату обещали перечислить лишь через пару дней. Да и перебраться в другие города или страны тоже стоит денег. В связи с этим ему вскоре потребуется источник финансирования дальнейшей жизни. Но стоит ли соглашаться на предложение человека, у которого, судя по всему, даже нет фамилии? С одной стороны, он говорил про некое продолжение карьеры, но должен был понять по тону беседы, что Дэна не интересуют никакие варианты, которые ему может предложить армия. Быть подопытном кроликом в каком-то исследовательском центре тоже не хотелось. С другой стороны, он решительно не знал, что делать дальше. Частые командировки в разные уголки мира с целью кого-то убить или что-то взорвать не способствовали установлению крепких отношений. После смерти родителей родственников у него не осталось, по крайней мере, он не знал о таких. Вернуться в родной город, в тот спортзал, где он работал много лет назад, после окончания учебки. Что за безумие? Можно ли было обратиться за помощью к его товарищам по службе, которые его хорошо помнили? Теоретически – да, вот только никто из них, кажется, не горел желанием выяснить судьбу своего сослуживца после последней операции.

Он открыл сумку, изучил содержимое скудного гардероба, покопался во внутренних карманах, но выудил оттуда лишь больничные документы, паспорт, военный жетон, небольшой походный нож, рабочий планшет, служивший в первую очередь картой и справочником, и универсальный чип-проездной для туристов, который помог ему добраться из пригорода до центра Цюриха. Единственным напоминанием о его армейском прошлом был этот планшет да жетон. Небольшое устройство было напичкано всей необходимой информацией, которая может понадобится человеку его профессии в незнакомой стране. При этом оно изолировано от внешних сетей, дабы избежать риска быть запилингованным. Ни телефона, ни бумажного блокнота, который он вроде бы вел последние несколько месяцев. Или не вел? Дэн задумался. Впервые он ясно осознал, что некоторые воспоминания, особенно, связанные с последней командировкой, будто были в тумане. Последствия ранения? Странно, почему ему не дали какой-то дополнительной информации, куда можно позвонить, если ему вдруг потребуется помощь, с кем переговорить касательно ранения и предшествующих госпитализации событий? Почему не дали хотя бы дешевый телефон? Он мог бы набрать парням, которых неплохо знал с учебки. Они должны его помнить и могли бы дать координаты, с кем связаться в Швейцарии, по вопросам помощи ветеранам.

Телефоном он обзаведется сегодня же, это не проблема, хотя тоже измеряется деньгами. И все равно для старта новой жизни нужны были средства. Дэн скривился, вспомнив, как около года назад ему пришлось отдать все свои сбережения в результате крайне неприятного инцидента, грозившего даже более серьезным последствиями для здоровья, чем текущее ранение. А сейчас бы они здорово пригодились.

А что если эти мутные ребята и вправду уже знают о нем все? Может, они могли бы помочь установить контакт с его сослуживцами, конторой, что его нанимала, и вообще кем-то, кто в курсе, что он в Цюрихе. Да еще и денег могли бы дать за работу. Все это были аргументы на чашу весов в пользу того, чтобы связаться с Ашем и поинтересоваться, что ему готовы предложить. Если буквально побывать на волоске от смерти, волей неволей захочешь использовать второй шанс, если жизнь его предлагает.

Он откинулся на подушку. Ладно, сперва надо выспаться. Пока у него есть время, можно попытаться извлечь какую-то пользу из своего положения. Он достал из кармана сложенную бумажку с номером и улыбнулся. Завтра он позовет на свидание Максин, а потом отправится на встречу с загадочным человеком. Его давняя подруга однажды произнесла фразу, которую он запомнил на всю жизнь и старался всегда ей следовать. Они тогда вышли покурить на прохладный балкон, решив немного сбросить с себя опьяняющую атмосферу вечеринки, и девушка внезапно произнесла: «Лучше уж сделать что-то и пожалеть об этом, чем не сделать – и жалеть о том, что даже не попытался». Остаток вечера Дэн провел, лежа в горячей ванной и объедаясь дарами местной кулинарии, заказанными из ресторана внизу. Расходы он нагло записал на счет мистера Аша.

Глава 11. Максин

Апрель, 2033 г.Цюрих

– Ало, Максин, привет! Это Дэн!

– Привет Дэн! Рада, что вы позвонили. Как нога? – голос Максин в трубке был радостный.

– Потихоньку. Вечера прошел километра три. Очень красивый город. Я вот что звоню, как вы смотрите…

– Ты, – перебила его девушка.

– Что?

– Прошу, давай перейдем на ты.

– Да, с удовольствием. Ну так вот, как ты смотришь на то, чтобы поужинать сегодня где-нибудь? Только я совсем не знаю, куда тебя пригласить, так что буду благодарен, если поможешь с выбором.

Дэн уже давно вышел из возраста подростковых ужимок и волнения при общении с девушками, но то ли сказалось длительное отсутствие практики, то ли Максин действовала на него подобным образом, однако его ладони моментально покрылись испариной.

– Сможешь зайти за мной в шесть? Я как раз освобожусь в это время и буду готова.

Он встретил девушку у входа в больницу и чувствовал заметное облегчение, когда она решительно увела его прочь от здания, где он провел последние недели. Дэн предполагал, что унылая медицинская униформа сильно преуменьшала привлекательность девушки. Но как же он оказался далек от реальности. Максин выглядела потрясающе! От тихой и робкой медсестры ни осталось и следа. На ней был длинный, в пол, бежевый плащ, высокие каблуки почти сравняли ее ростом с ним, а образ завершал длинным белым шарфом. Темные волосы девушки была распущены и волнами ниспадали на плечи. Последним ударом под дых стала ярко-красная помада, так контрастирующая с бледной, словно у представителя аристократического рода, кожей Максин. Сложно было поверить, насколько радикально ее образ отличался от того, какой он наблюдал в больнице. Еще более неловко он себя почувствовал в тот момент, когда вспомнил, что именно Максин первое время помогала ему с теми совершенно естественными процессами жизнедеятельности, которые он не мог выполнить самостоятельно какое-то время после операций. Тогда ему не казалось это постыдным или предосудительным, но сейчас, едва подумав об этом, он зарделся красным.