Сердца небес
Шрифт:
Я смотрю на сообщение.
ИВ: Я скучаю по тебе.
Мой ответ быстр, краток и емок; я проявляю свое превосходство над ней, даже находясь за тысячу километров.
Я: Тебе же лучше…
Ее ответ столь же быстр и вызывает легкую улыбку на моих губах.
ИВ: Я была милой. Ты просто ведешь себя как задница (как обычно).
Ох, Ив, Ив, Ив. Ей не следует упоминать при мне части тела ни в каком контексте. Двадцать четыре часа — это долгий срок, чтобы быть лишенным ее запаха и тела.
Убирая свой телефон в карман, я возвращаюсь
Наш человек здесь, Дмитрий — бывший солдат румынского спецназа — был нашими глазами и ушами. Последние несколько дней он внимательно наблюдал за Поповым и составил для нас подробный профиль — места, где он любит выпить, шлюхи, которых он любит трахать. Он должен появиться в своем любимом стриптиз-клубе с минуты на минуту. Мы ждем подтверждения о его прибытии, а затем сами отправимся туда, чтобы поздороваться
Мой мобильный снова пищит. Я знаю, что это Ив, но пришло время отказать себе в удовольствии услышать что-нибудь от нее. Мой монстр готовится извлечь главный приз от Попова — текущее местонахождение Севастьяна. До сих пор он ускользал от нас, но сеть затягивается все туже. Его связи в США испорчены, мы перекрыли его цепочку поставок из Южной Америки, и на очереди Восточная Европа. Мы устраняем его сообщников одного за другим…
Как только мы поймаем Севастьяна, у нас будут имена всех подонков из ФБР и УБН, которые годами набивали себе карманы и мочили свои члены за счет этих девочек.
— Есть какие-нибудь зацепки по тем агентам УБН, о которых вчера упоминал Иванов? — спрашиваю у Джозепа, указывая на свободное кресло рядом со мной.
— Не окончательные. Во всяком случае, пока, — он решает остаться стоять у двери, переминаясь с ноги на ногу и засовывая руки в карманы. Два слова проносятся у меня в голове:
Молчаливый. Лживый.
Я свободно говорю на испанском, английском и русском, но больше всего разбираюсь в языке тела человека. Он чего-то недоговаривает, и у меня снова возникает это неприятное ощущение. Нежелательное воспоминание медленно всплывает на поверхность, как неразорвавшаяся мина.
— Что такое? — резко говорю я.
Он пристально смотрит на меня, ничем не выдавая себя.
— Давай сначала покончим с сегодняшним делом.
— Не *би мне мозги…
Нас прерывает телефонный звонок.
— Статус? — рычу я, хватая его.
— Код зеленый, — раздается протяжный голос Дмитрия.
— Сколько их? — спрашиваю я, имея в виду телохранителей Попова.
— Семь.
Шансы благоприятны.
Больной ублюдок боится за вою жизнь.
— Сейчас будем.
Мы входим в стриптиз-клуб через парадную дверь, как обычные посетители. Замаскированы у всех на виду. Смелые, как чертовы боссы. Наша команда ждет нас внутри, они вошли через заднюю дверь пятнадцать минут назад. Они уже отключили систему безопасности
Объекты торговли людьми.
Реальность секс-индустрии, столь далека от отредактированного силиконового дерьма, которое Запад любит транслировать через интернет.
Изуродованные тела, пустые сердца и невидимые цепи. Они существуют только для того, чтобы служить хозяевам, которые ими владеют. Годами подвергались насилию со стороны мужчин, которые обращались с ними хуже, чем с бродячими собаками на улице.
Страдая так же, как страдала она.
Я не могу думать о своей дочери в таком месте, как это. Это слишком больно. Вместо этого я позволяю своей вине, провинности опалять края совести, как спичка сухую бумагу. Проституция никогда не интересовала меня как бизнес, в отличие от моего покойного брата. Моя преступная деятельность всегда была более конкретной, выбранной для удовлетворения потребности убивать и контролировать, а не трахаться. Но я не могу игнорировать то, как наркотики, моя бывшая профессия, заставляли отчаявшихся наркоманов прийти в этот мир.
Как я заставил Ив войти в мой.
— Это не то же самое, — огрызается Джозеп, внимательно наблюдая за мной и, как обычно, сомневаясь во мне. Клянусь, он знает меня лучше, чем я сам себя знаю. — То, что ты сделал с Ив, совсем не похоже на это.
— Я не оставил ей выбора, — резко говорю.
Я, черт возьми, приставил пистолет к ее голове.
Мой мобильный внезапно становится слишком тяжелым у меня в кармане. Внезапно мне понадобилась ее поддержка. До Ив я никогда не сомневался ни в одном своем решении. В эти дни все мрачные методы, которые я использую, чтобы удержать себя на этом пути, выходят из-под контроля.
Джозеп хватает меня за руку, его голубые глаза пронзают меня сквозь мрак и неон.
— Ты украл у нее свободу воли, а потом вернул обратно. Я был там, помнишь? Это ее выбор — остаться.
Я стряхиваю его руку.
— Попов, — бормочу я.
— Она никуда не денется, Данте, — говорит Джозеп, отказываясь отпускать разговор. — Имей немного веры. Что бы ты ни скрывал от нее, это может пошатнуть основы, но не сломает тебя, — он, наконец, отводит взгляд. — А теперь давай сожжем эту чертову дыру дотла.
Мужчина прав. Ив в безопасности в моей постели, ее безупречное тело жаждет моих прикосновений и только моих. Она еще не знает, какой я бессердечный ублюдок, во всяком случае, не в полной мере.
— Сюда, — слышу, как говорит Джозеп.
Я ловлю взгляд молодой хостес, когда иду следом, и мой разум возвращается в игру. Не имею власти стереть кошмар прошлого у этих девушек, но могу устранить ответственных за это мужчин. Могу сделать так, чтобы им было в два раза больнее.
Музыка — настоящее дерьмо. Свет тусклый. Красные кожаные кабинки ломятся от тел, пока печально выглядящие стриптизерши кружатся в борьбе за выживание на сцене. В этом месте нет никакого желания, только прогорклая вонь отчаяния.