Сердца требуют
Шрифт:
– Сейчас, я так понимаю, настал тот самый момент, - смотрю на неё внимательно, - и ты решилась поделиться со мной всеми подробностями моей ситуации - не взирая на те самые причины.
Аглая усмехается, а затем качает головой.
– Это так глупо. Мне тебя реально жаль. Ты хорохоришься, а я тебя жалею. Как думаешь -это здоровая реакция?
– Понятия не имею, - сухо отвечаю.
– Давай я тебе просто покажу, чтобы ты поняла, в чём дело?
– Аглая достаёт телефон и начинает в нём что-то отыскивать, - вот, смотри, - и она подносит
Отвожу голову, а потом забираю смартфон. Включаю видеозапись. Я вижу на экране Тимура, расположившегося в кресле, Егора, потягивающего какой-то энергетик и Ваню, валявшегося на диване рядом. Кажется, всё происходит в квартире. Чьей именно - я понятия не имею. Но вдруг слышу голос Егора:
– Ты серьёзно чуть не наехал на неё? И она смолчала?
– Даже твоей фанатке перестала жаловаться, - лениво отзывается Тимур.
– Оставь ты её в покое. Что за странное желание сломать человека?
Судя по всему, этот вопрос задал Ваня. Он лежал дальше всех от камеры, так что движение губ не разглядеть - но догадаться не сложно, если ты знаешь голос.
– Не люблю двуличных людей. Притворяется святошей, а сама ночью идёт в мою спальню, - протягивает Тимур.
– И что будешь делать? На провокации она явно не ведётся, - замечает Егор.
И в этот момент запись обрывается.
– Ты видишь? А после этого он предложил тебе встречаться, - на лице Аглаи появляется выражение сочувствия, - Он просто играет с тобой, а когда наиграется - выкинет за ненадобностью.
– Ты хорошая подруга, - замечаю глухо.
Но не без сарказма.
– Я в первую очередь девушка. И способна понять чувства представительницы своего пола. А Тимур в этой ситуации повел себя, как мудак.
– Он в курсе, что ты его снимала?
– спрашиваю, продолжая смотреть на экран.
– Вообще-то я своего парня снимала. Фотографировала, - поясняет она, - А потом поняла, что идёт запись.
Возвращаю ей телефон без слов.
– Теперь понимаешь, почему ваши отношения вызывают раздражение? Вы оба играете на публику, но при этом ты это делаешь, совершенно не понимая, в каком положении оказалась.
– Спасибо за заботу, Аглая, - поднимаюсь со скамейки, - думаю, я услышала всё, что было необходимо.
– Не обижайся на меня, - неожиданно произносит брюнетка, - да, мы вряд ли когда-нибудь станем подругами. Но таких отношений я даже врагу не пожелаю.
– Это воодушевляет, - киваю, а затем иду к подъезду.
Не хочу думать о том, что увидела. Не хочу.
Не хочу, не хочу, не хочу!!!
Открываю дверь и стремительно иду к лестнице. Поднимаюсь на этаж, открываю квартиру, вхожу внутрь, разуваюсь и бегу в спальню.
– Надя, ты?
– звучит голос с кухни.
– Сейчас не трогай меня, ладно?
– кричу подруге, а затем падаю на кровать и утыкаюсь лицом в подушку.
Слово «неприятно» не способно описать мои чувства. Мне плохо. Мне дурно. У меня в ушах звенит. Меня тошнит в прямом смысле слова.
Он хотел
Но, самое главное, я даже не могу толком начать жалеть себя, потому что на подсознательном уровне я всё это знала. Знала, что он врёт, рассказывая про «случайности». Знала, что он хотел мне навредить.
И я сама позволила ему назвать себя моим парнем. Сама.
Брезгливость затопляет меня с ног до головы; брезгливость по отношению к себе. Меня разводили, как пятилетку. Интересно, когда Тимур собирался поставить жирную точку? Ну, так, чтобы совсем уничтожить меня? Лёжа на мне в каком-нибудь загородном доме, когда я бы подпустила его поближе? Или это должно было быть публично и торжественно? Так сказать, при всём честном народе?..
А я ещё начала проникаться к нему сочувствием... Идиотка. Егор вообще неприкрыто ржал каждый раз, когда Тимур выдавал очередной «перл». А я даже не замечала. Не заостряла внимание. А ведь могла бы понять, что в этих реакциях было что -то странное. И в молчаливости Вани. И в проявлениях самой Аглаи.
Лицо брюнетки всплывает перед моими глазами; её потемневший взгляд, когда Тимур поцеловал меня в агентстве; её реакция на слова брюнета о том, что мы уже целовались -на дне рождения Егора; её откровенное презрение, когда тот заикнулся о том, что уже предложил мне встречаться.
Это разве сочувствие?.. Так оно проявляется?..
Поднимаюсь на локтях, напряженно уставившись в стену.
Не было там никакого сочувствия. Там была злость.
Глава 11. То, с чем нельзя поспорить
– Ты уверена, что это не монтаж?
– Леся придвигает ко мне вазу с конфетами, которую я стремительно опустошаю уже третью минуту подряд.
– Я не думаю, что Аглая настолько ненавидит меня, чтоб монтировать фэйковую запись. К тому же это можно проверить, спросив у Тимура, - отзываюсь глухо.
– Вряд ли ты будешь спрашивать.
– протягивает подруга.
– Самое смешное, что это вполне объясняет его поведение перед отлётом в США. Я видела, как все реагируют, и видела, как Тимур устраивает шоу из наших «отношений». Но после его прилёта всё изменилось.
– Он отдал тебе своё место в агентстве, - кивает Леся, - это уже сложно отнести к разряду «я над ней издеваюсь».
– В том-то и дело. Тут либо его мама знает, что её сын развлекается, либо она не в курсе, и тогда это как-то странно...
– закрываю лицо руками, затем запускаю пальцы в волосы, -Екатерина Сергеевна отнеслась ко мне очень серьёзно. Она советует, направляет; даёт шанс участвовать в деятельности группы. Даже пообещала взять в штат, если я справлюсь.
– Это, правда, странно. Таким не шутят, - соглашается подруга, - может, Тимур хотел, чтобы ты провалилась на первом же показе, но ты выплыла и осталась? Помнишь, как он предложил тебе высказаться первой?