Сердца требуют
Шрифт:
Продолжаю сидеть.
Затем решаю сменить дислокацию и забираюсь под одеяло прямо в одежде. Лежу с открытыми глазами. Пытаюсь понять. Но нет... их объяснения в любви не доступны моему пониманию. Такое проявление чувств мне чуждо. Это какое-то разрушение. Не созидание. Кто вообще так любит?
И зачем так любить?..
Но, самое главное, зачем в своей любви-борьбе использовать меня, как грушу?..
– Милая, тут молодой человек за дверью, - спустя пару часов или пару жизней, озабоченно протягивает мама, входя в мою комнату.
– Ага, - отстранённо
– Как скажешь, - почему-то тихо соглашается мама и выходит из спальни.
Лежу, продолжая смотреть на стену.
Боже, бедный Ваня...
Смотрю на телефон. Шестнадцать пропущенных от Леси. Поправляю рюкзак и захожу в школу.
Мой ответ на её последнее сообщение «ты там жива вообще?» где-то в двенадцать ночи, кажется, успокоил подругу. Я написала, что пока меня не нужно трогать, и что я всё объясню позже. Поэтому... когда мы сталкиваемся в классе, она не задаёт вопросов, а я на них не отвечаю.
В таком режиме проходит всё утро. Я умудряюсь не пересекаться с Тимуром - хотя, вполне возможно, я просто его не замечаю: мой взгляд в основном устремлен в пол... или куда-то вперёд, не концентрируясь ни на чём конкретно.
После уроков я решаю, что сегодня мне не нужно идти в агентство. Убедить в этом своего внутреннего цензора поступков оказывается довольно просто: мы с моим внутренним «я» сошлись на том, что без меня там никто не умрёт. В рассуждении сего, покинув учебное заведение, направляю свои стопы в сторону остановки. Когда на пешеходном переходе останавливается машина Антона, я без эмоций поднимаю руку, приветствуя знакомое лицо. Антон кивает, здороваясь в ответ. Но я вижу его взгляд...
Кажется, он понимает, что сейчас со мной происходит.
Леся подбегает к автомобилю и усаживается на переднее сидение, не задавая вопросов, почему я не еду с ними; похоже, она шла за мной всё это время...
Перехожу дорогу и вставляю наушники в уши.
Когда добираюсь до дома, как-то растерянно озираюсь по сторонам. Я уже так давно не возвращалась в квартиру в это время. Ощущение, что в последний раз это было когда-то в прошлой жизни...
Понятия не имею, что я делала следующие несколько часов. Кажется, бездумно шаталась по комнатам или смотрела что-то в интернете. не помню. Из странного неосознанного состояния меня вырывает звук сообщения на телефоне. Беру сотовый в руку, читаю смс от Егора: «К семи часам подъезжай ко мне. Будем записывать демо». Далее был написан адрес.
Смотрю на время. Шесть вечера. Почему именно я?
Следующее сообщение заставляет ненадолго зависнуть над ним: «Никого больше не будет».
Не знаю, сколько минут я пялилась на экран.
Когда вновь посмотрела на время, было шесть двадцать; на дорогу осталось не так много времени. Почему именно я?
Накидываю сверху куртку, выхожу за дверь, закрываю на ключ, спускаюсь вниз.
Пока еду на автобусе, смотрю в окно без единой мысли в голове. Когда калитка дорогого жилого комплекса открывается передо мной, в голове всё так же пусто. Когда
– Почему именно я?
– С девчонками сейчас напряженная ситуация, к тому же это не их песня; а Леся не знает нотной грамоты, и с ней я бы провозился до самой ночи. Так что остаёшься только ты.
Киваю, удовлетворившись ответом и вхожу внутрь.
Снимаю куртку.
– Ты приехала ко мне в пижаме?
– поднимает бровь Егор.
– Это домашняя одежда, - обнаружив оную на своём теле, отзываюсь из прострации.
– А есть разница?
– продолжает уточнять блондин.
– Не знаю, - отвечаю честно.
– Ладно, - протягивает парень и заводит в меня в дальнюю комнату своей огромной квартиры, где была расположена студия.
Мне в руки вручают текст, написанный на нотном листе, прямо над...
– Ты что, прям до нот всё расписал?
– Я перфекционист, - отмахивается Егор, усаживаясь в кресло, - сейчас слушай внимательно, как это должно быть - а потом забудь навеки.
– Будешь мне петь?
– впервые за этот день улыбаюсь. Или делаю что -то подобное.
Из его уст слушать про страдания современной Джульетты.
– Я не пою, - отрезает Егор, - просто показываю.
Давлю усмешку, а затем на несколько часов погружаюсь в процесс создания демоверсии.
В итоге, дико усталая, выхожу из кабинета и тру лоб.
– А ты неплохо поёшь, - протягивает Егор, уже вовсю работая над соединением удачных кусков из ста миллионов записанных вариантов.
Понимаю, что мне только что комплимент сделали, и решаю вернуть добро:
– А тебе надо всерьёз заняться записью музыки и продюсированием. Ты действительно хорош. Особенно мне понравилась та часть после предпоследнего припева, где изменяется темп, и музыка звучит очень мягко и искренне. перед самой кульминацией. Это прям шедевр.
– Это же ты писала стихи. У тебя ритм сбивается. Я всего лишь использовал твой прием для обогащения музыкального материала, - замечает Егор, а потом одаряет меня внимательным взглядом, - но ладно, ты выиграла. Твоя похвала приятнее.
– Я рада, - отзываюсь и иду в прихожую, - ещё раз спасибо за помощь, свои правки вашего текста я отправлю тебе ближе к ночи.
– Надя.
Разворачиваюсь к нему уже у самой двери.
– Что бы сейчас ни происходило внутри тебя, возьми себя в руки, - серьёзно произносит блондин, - проблемы нам не нужны.
– Что бы у тебя ни происходило с Ксаной, - протягиваю в его же стиле, тут же замечая, как сужаются глаза парня, - помоги ей, - произношу, разрывая нить напряжения; а на удивленный взгляд Егора поясняю, - ей было бы полезно поработать с тобой вместе в студии - но она никогда не подойдёт первая из-за своей гордости. Будь умнее.
И с этими словами я выхожу из квартиры.
Как ни странно, сплю в эту ночь прекрасно. Возможно, моя вечерняя «прогулка» помогла, или то, что я поработала над текстом перед сном и отправила свою работу в срок... не знаю.